Неточные совпадения
Каждый человек живет для себя, пользуется
свободой для достижения своих личных целей и чувствует всем существом своим, что он может сейчас сделать или не сделать такое-то
действие; но как скоро он сделает его, так
действие это, совершенное в известный момент времени, становится невозвратимым и делается достоянием истории, в которой оно имеет не свободное, а предопределенное значение.
После измены своей невесты, которая тем сильнее поразила его, чем старательнее он скрывал ото всех произведенное на него
действие, для него были тяжелы те условия жизни, в которых он был счастлив, и еще тяжеле были
свобода и независимость, которыми он так дорожил прежде.
Ряд опытов и рассуждений показывает каждому человеку, что он как предмет наблюдения подлежит известным законам, и человек подчиняется им и никогда не борется с раз узнанным им законом тяготения или непроницаемости. Но тот же ряд опытов и рассуждений показывает ему, что полная
свобода, которую он сознает в себе — невозможна, что всякое
действие его зависит от его организации, от его характера и действующих на него мотивов; но человек никогда не подчиняется выводам этих опытов и рассуждений.
Если понятие о
свободе для разума представляется бессмысленным противоречием, как возможность совершить два paзные поступка в одних и тех же условиях, или как
действие без причины, то это доказывает только то, что сознание не подлежит разуму.
Действия людей подлежат общим, неизменным законам, выражаемым статистикой. В чем же состоит ответственность человека перед обществом, понятие о которой вытекает из сознания
свободы? вот вопрос права.
Весьма часто представление о большей или меньшей
свободе различно, смотря по различной точке зрения, с которой мы рассматриваем явление; но, всегда одинаково, каждое
действие человека представляется нам не иначе, как известным соединением
свободы и необходимости. В каждом рассматриваемом
действии мы видим известную долю
свободы и известную долю необходимости. И всегда, чем более в каком бы то ни было
действии мы видим
свободы, тем менее необходимости; и чем более необходимости, тем менее
свободы.
Если же и самый человек,
действие которого мы рассматриваем, стоит на самой низкой степени развития ума, как ребенок, сумасшедший, дурачек, то мы, зная причины
действия и несложность характера и ума, уже видим столь большую долю необходимости и столь малую
свободы, что как скоро нам известна причина, долженствующая произвести
действие, мы можем предсказать поступок.
Если же мы рассматриваем человека в наименьшей зависимости от внешних условий; если
действие его совершено в ближайший момент к настоящему, и причины его
действия нам недоступны, то мы получим представление о наименьшей необходимости и наибольшей
свободе.
Точно так же мы никогда не можем представить себе
действия человека, которое происходило бы без участия
свободы и подлежало только закону необходимости.
И потому представление о
действии человека, подлежащем одному закону необходимости, без малейшего остатка
свободы, так же невозможно, как и представление о вполне свободном
действии человека.
Итак, для того чтобы представить себе
действие человека, подлежащее одному закону необходимости, без
свободы, мы должны допустить знание бесконечного количества пространственных условий, бесконечно великого периода времени и бесконечного ряда причин.
Чтобы достигнуть этого, надобно прежде всего ослабить до минимума путы, связывающие его деятельность, устроиться так, чтобы стоять в стороне от прочей «гольтепы», чтобы порядки последней не были для него обязательны, чтобы за ним обеспечена была личная
свобода действий; словом сказать, чтобы имя его пользовалось почетом в мире сельских властей и через посредство их производило давление на голь мирскую.
Неточные совпадения
По крайней мере, он мог бы злиться на свою глупость, как и злился он прежде на безобразные и глупейшие
действия свои, которые довели его до острога. Но теперь, уже в остроге, на
свободе, он вновь обсудил и обдумал все прежние свои поступки и совсем не нашел их так глупыми и безобразными, как казались они ему в то роковое время, прежде.
«Я слишком увлекся наблюдением и ослабил свою волю к
действию. К чему, в общем и глубоком смысле, можно свести основное
действие человека, творца истории? К самоутверждению, к обороне против созданных им идей, к
свободе толкования смысла “фактов”».
Бабушка сострадательна к ней: от одного этого можно умереть! А бывало, она уважала ее, гордилась ею, признавала за ней права на
свободу мыслей и
действий, давала ей волю, верила ей! И все это пропало! Она обманула ее доверие и не устояла в своей гордости!
Трагизм ситуации человека заключается в том, что он принужден жить в природном и объективированном порядке, т. е. доля
действия на него необходимости больше доли
действия в нем
свободы.
То, что теологи называют благодатью, сопоставляя ее с человеческой
свободой, есть
действие в человеке божественной
свободы.