Неточные совпадения
В глазах родных он не имел никакой привычной, определенной деятельности и положения в свете, тогда как его товарищи теперь, когда ему было тридцать два года, были уже — который полковник и флигель-адъютант, который профессор, который директор банка и железных дорог или председатель присутствия, как Облонский; он же (он знал очень хорошо, каким он должен был казаться для
других) был помещик, занимающийся разведением коров, стрелянием дупелей и постройками, то есть бездарный малый,
из которого ничего не вышло, и делающий, по понятиям общества, то самое, что
делают никуда негодившиеся люди.
Со времени своего возвращения из-за границы Алексей Александрович два раза был на даче. Один раз обедал,
другой раз провел вечер с гостями, но ни разу не ночевал, как он имел обыкновение
делать это в прежние годы.
— Нет, я не враг. Я
друг разделения труда. Люди, которые
делать ничего не могут, должны
делать людей, а остальные — содействовать их просвещению и счастью. Вот как я понимаю. Мешать два эти ремесла есть тьма охотников, я не
из их числа.
Левин не был так счастлив: он ударил первого бекаса слишком близко и промахнулся; повел зa ним, когда он уже стал подниматься, но в это время вылетел еще один из-под ног и развлек его, и он
сделал другой промах.
— Совершенно справедливо! — отозвался Васенька Вес — ловский. — Совершенно! Разумеется, Облонский
делает это
из bonhomie, [добродушия,] а
другие говорят: «Облонский же ездит»…
— Так так-то, мой
друг. Надо одно
из двух: или признавать, что настоящее устройство общества справедливо, и тогда отстаивать свои права; или признаваться, что пользуешься несправедливыми преимуществами, как я и
делаю, и пользоваться ими с удовольствием.
— Если вы приехали к нам, вы, единственная женщина
из прежних
друзей Анны — я не считаю княжну Варвару, — то я понимаю, что вы
сделали это не потому, что вы считаете наше положение нормальным, но потому, что вы, понимая всю тяжесть этого положения, всё так же любите ее и хотите помочь ей. Так ли я вас понял? — спросил он, оглянувшись на нее.
— Я не понимаю, — сказал Сергей Иванович, заметивший неловкую выходку брата, — я не понимаю, как можно быть до такой степени лишенным всякого политического такта. Вот чего мы, Русские, не имеем. Губернский предводитель — наш противник, ты с ним ami cochon [запанибрата] и просишь его баллотироваться. А граф Вронский… я
друга себе
из него не
сделаю; он звал обедать, я не поеду к нему; но он наш, зачем же
делать из него врага? Потом, ты спрашиваешь Неведовского, будет ли он баллотироваться. Это не делается.
На Александрийском театре Самойлов играл Кречинского блестяще, но почему-то с польским акцентом; а после Мартынова Расплюева стал играть П.Васильев и
делал из него другой тип, чем Садовский, но очень живой, забавный, а в сцене второго акта — и жалкий.
— Да, — шептала я, — ты угадал, Степа. Я такая скверная, что у меня нет ни одного местечка ни в мыслях, ни в совести, которое не было бы загажено! Но я вся перед тобой наружу. Спаси меня,
сделай из меня другого человека!
Неточные совпадения
Городничий. Ничего, ничего.
Другое дело, если бы вы
из этого публичное что-нибудь
сделали, но ведь это дело семейственное.
Стародум. Льстец есть тварь, которая не только о
других, ниже о себе хорошего мнения не имеет. Все его стремление к тому, чтоб сперва ослепить ум у человека, а потом
делать из него, что ему надобно. Он ночной вор, который сперва свечу погасит, а потом красть станет.
Все нашли, что мы говорим вздор, а, право,
из них никто ничего умнее этого не сказал. С этой минуты мы отличили в толпе
друг друга. Мы часто сходились вместе и толковали вдвоем об отвлеченных предметах очень серьезно, пока не замечали оба, что мы взаимно
друг друга морочим. Тогда, посмотрев значительно
друг другу в глаза, как
делали римские авгуры, [Авгуры — жрецы-гадатели в Древнем Риме.] по словам Цицерона, мы начинали хохотать и, нахохотавшись, расходились, довольные своим вечером.
Нечего
делать, я нанял шесть быков и нескольких осетин. Один
из них взвалил себе на плечи мой чемодан,
другие стали помогать быкам почти одним криком.
Из-за хлебных кладей и ветхих крыш возносились и мелькали на чистом воздухе, то справа, то слева, по мере того как бричка
делала повороты, две сельские церкви, одна возле
другой: опустевшая деревянная и каменная, с желтенькими стенами, испятнанная, истрескавшаяся.