Неточные совпадения
К вечеру этого дня, оставшись одна, Анна почувствовала такой страх за него, что решилась было
ехать в
город, но, раздумав хорошенько, написала то противоречивое письмо, которое получил Вронский, и, не перечтя его, послала с нарочным.
Испуганный тем отчаянным выражением, с которым были сказаны эти слова, он вскочил и хотел бежать за нею, но, опомнившись, опять сел и, крепко сжав зубы, нахмурился. Эта неприличная, как он находил, угроза чего-то раздражила его. «Я пробовал всё, — подумал он, — остается одно — не обращать внимания», и он стал собираться
ехать в
город и опять
к матери, от которой надо было получить подпись на доверенности.
Нет, вы напрасно
едете, — мысленно обратилась она
к компании в коляске четверней, которая, очевидно,
ехала веселиться за
город.
Токарев и Таня сели на извозчика и
поехали к городу. Солнце садилось, над шоссе стояла золотистая пыль, и сам воздух казался от нее золотым. Токарев, улыбаясь, смотрел на Таню.
Неточные совпадения
Ехать пришлось недолго; за
городом, на огородах, Захарий повернул на узкую дорожку среди заборов и плетней,
к двухэтажному деревянному дому; окна нижнего этажа были частью заложены кирпичом, частью забиты досками, в окнах верхнего не осталось ни одного целого стекла, над воротами дугой изгибалась ржавая вывеска, но еще хорошо сохранились слова: «Завод искусственных минеральных вод».
Из облака радужной пыли выехал бородатый извозчик, товарищи сели в экипаж и через несколько минут
ехали по улице
города, близко
к панели. Клим рассматривал людей; толстых здесь больше, чем в Петербурге, и толстые, несмотря на их бороды, были похожи на баб.
Он долго думал в этом направлении и, почувствовав себя настроенным воинственно, готовым
к бою, хотел идти
к Алине, куда прошли все, кроме Варавки, но вспомнил, что ему пора
ехать в
город. Дорогой на станцию, по трудной, песчаной дороге, между холмов, украшенных кривеньким сосняком, Клим Самгин незаметно утратил боевое настроение и, толкая впереди себя длинную тень свою, думал уже о том, как трудно найти себя в хаосе чужих мыслей, за которыми скрыты непонятные чувства.
Дома его ждала телеграмма из Антверпена. «Париж не вернусь
еду Петербург Зотова». Он изорвал бумагу на мелкие куски, положил их в пепельницу, поджег и, размешивая карандашом, дождался, когда бумага превратилась в пепел. После этого ему стало так скучно, как будто вдруг исчезла цель, ради которой он жил в этом огромном
городе. В сущности —
город неприятный, избалован богатыми иностранцами, живет напоказ и обязывает
к этому всех своих людей.
Город с утра сердито заворчал и распахнулся, открылись окна домов, двери, ворота, солидные люди
поехали куда-то на собственных лошадях, по улицам зашагали пешеходы с тростями, с палками в руках, нахлобучив шляпы и фуражки на глаза, готовые
к бою; но
к вечеру пронесся слух, что «союзники» собрались на Старой площади, тяжко избили двух евреев и фельдшерицу Личкус, — улицы снова опустели, окна закрылись,
город уныло притих.