— Нисколько, — сказал он, — позволь. Ты не можешь видеть своего положения, как я. Позволь мне сказать откровенно свое мнение. — Опять он осторожно улыбнулся своею миндальною улыбкой. — Я
начну сначала: ты вышла замуж за человека, который на двадцать лет старше тебя. Ты вышла замуж без любви или не зная любви. Это была ошибка, положим.
Неточные совпадения
Раза три ездоки выравнивались, но каждый раз высовывалась чья-нибудь лошадь, и нужно было заезжать опять
сначала. Знаток пускания, полковник Сестрин,
начинал уже сердиться, когда наконец в четвертый раз крикнул: «пошел!» — и ездоки тронулись.
Исполнение плана Левина представляло много трудностей; но он бился, сколько было сил, и достиг хотя и не того, чего он желал, но того, что он мог, не обманывая себя, верить, что дело это стоит работы. Одна из главных трудностей была та, что хозяйство уже шло, что нельзя было остановить всё и
начать всё
сначала, а надо было на ходу перелаживать машину.
— Кондуктор, противно пословице, хотел по платью проводить меня вон; но тут уж я
начал выражаться высоким слогом, и… вы тоже, — сказал он, забыв его имя и обращаясь к Каренину, —
сначала по полушубку хотели тоже изгнать меня, но потом заступились, за что я очень благодарен.
Вронскому было
сначала неловко за то, что он не знал и первой статьи о Двух
Началах, про которую ему говорил автор как про что-то известное.
И так и не вызвав ее на откровенное объяснение, он уехал на выборы. Это было еще в первый раз с
начала их связи, что он расставался с нею, не объяснившись до конца. С одной стороны, это беспокоило его, с другой стороны, он находил, что это лучше. «
Сначала будет, как теперь, что-то неясное, затаенное, а потом она привыкнет. Во всяком случае я всё могу отдать ей, но не свою мужскую независимость», думал он.
И увидав, что, желая успокоить себя, она совершила опять столько раз уже пройденный ею круг и вернулась к прежнему раздражению, она ужаснулась на самое себя. «Неужели нельзя? Неужели я не могу взять на себя? — сказала она себе и
начала опять
сначала. — Он правдив, он честен, он любит меня. Я люблю его, на-днях выйдет развод. Чего же еще нужно? Нужно спокойствие, доверие, и я возьму на себя. Да, теперь, как он приедет, скажу, что я была виновата, хотя я и не была виновата, и мы уедем».
Начнем сначала: приехал я с Поджио и Спиридовьгм на одной лодке с Комендантом, Плац-маёром и Барановым в г. Иркутск 9-го числа. Мы первые вошли в Столицу Сибири, ужасно грязную по случаю ежедневных дождей. Слава богу, что избегли этого горя на море, [Море — озеро Байкал.] где мы бичевой шли пять суток. Скучно было, но ничего неприятного не случилось.
Но
начну сначала: во-первых, Наташа, если б ты могла только слышать, что она говорила мне про тебя, когда я на другой день, в среду, рассказал ей, что здесь между нами было…
Все как-то мне не удавалось: я сделал ошибку в начале вычисления, так что надо было все
начинать сначала; мел я два раза уронил, чувствовал, что лицо и руки мои испачканы, губка где-то пропала, стук, который производил Николай, как-то больно потрясал мои нервы.
Неточные совпадения
Грустилов
сначала растерялся и, рассмотрев книгу,
начал было объяснять, что она ничего не заключает в себе ни против религии, ни против нравственности, ни даже против общественного спокойствия.
Грустилов и Пфейферша стояли некоторое время в ужасе, но наконец не выдержали.
Сначала они вздрагивали и приседали, потом постепенно
начали кружиться и вдруг завихрились и захохотали. Это означало, что наитие совершилось и просимое разрешение получено.
Разговор наш начался злословием: я стал перебирать присутствующих и отсутствующих наших знакомых,
сначала выказывал смешные, а после дурные их стороны. Желчь моя взволновалась. Я
начал шутя — и окончил искренней злостью. Сперва это ее забавляло, а потом испугало.
Разговор
сначала не клеился, но после дело пошло, и он
начал даже получать форс, но… здесь, к величайшему прискорбию, надобно заметить, что люди степенные и занимающие важные должности как-то немного тяжеловаты в разговорах с дамами; на это мастера господа поручики и никак не далее капитанских чинов.
— Auf, Kinder, auf!.. s’ist Zeit. Die Mutter ist schon im Saal, [Вставать, дети, вставать!.. пора. Мать уже в зале (нем.).] — крикнул он добрым немецким голосом, потом подошел ко мне, сел у ног и достал из кармана табакерку. Я притворился, будто сплю. Карл Иваныч
сначала понюхал, утер нос, щелкнул пальцами и тогда только принялся за меня. Он, посмеиваясь,
начал щекотать мои пятки. — Nu, nun, Faulenzer! [Ну, ну, лентяй! (нем.).] — говорил он.