Неточные совпадения
Шоколадный полуголый малаец, красиво сложенный, с шапкой
черных, как смоль, жестких курчавых волос, поставил
парус, Ашанин сел на руль, и шлюпка ходко пошла с попутным ветром к Батавии, которая издали, если смотреть в бинокль, казалась непривлекательным серым пятном на низменном, сливающемся с водой береге.
А на другой день, когда корвет уже был далеко от С.-Франциско, Ашанин первый раз вступил на офицерскую вахту с 8 до 12 ночи и, гордый новой и ответственной обязанностью, зорко и внимательно посматривал и на горизонт, и на
паруса и все представлял себе опасности: то ему казалось, что брам-стеньги гнутся и надо убрать брамсели, то ему мерещились в темноте ночи впереди огоньки встречного судна, то казалось, что на горизонте
чернеет шквалистое облачко, — и он нервно и слишком громко командовал: «на марс-фалах стоять!» или «вперед смотреть!», посылал за капитаном и смущался, что напрасно его беспокоил.
Слышал я также от Коли о Летучем Голландце, об этом вечном скитальце морей, с
черными парусами и мертвым экипажем. Впрочем, эту страшную легенду знают и ей верят на всех морских побережьях Европы.
Неточные совпадения
Наконец лодка была совсем нагружена и плотно закрыта рогожками сверху,
парус на ней подняли, четверо гребцов сели в подмогу ему грести, а голова, в
черном суконном, щеголеватом полушубке и в поярковой шапке, стал у руля.
Прыгая через грязь, спешно бежали в разные стороны мужчины и женщины, полы чуек [Чуйка — долгий, суконный кафтан халатного покроя, армяк или шуба без висячего ворота, с халатным, косым воротником, иногда с
чёрными снурами и кистями — Ред.] и юбки развевались, как
паруса, и люди напоминали опрокинутые ветром лодки на сердитых волнах озера.
Почти напротив их гостиницы возвышалась остроконечная башня св. Георгия; направо, высоко в воздухе, сверкал золотой шар Доганы — и, разубранная, как невеста, стояла красивейшая из церквей — Redentore Палладия; налево
чернели мачты и реи кораблей, трубы пароходов; кое-где висел, как большое крыло, наполовину подобранный
парус, и вымпела едва шевелились.
За спиной старика стоит, опираясь локтем о камень, черноглазый смугляк, стройный и тонкий, в красном колпаке на голове, в белой фуфайке на выпуклой груди и в синих штанах, засученных по колени. Он щиплет пальцами правой руки усы и задумчиво смотрит в даль моря, где качаются
черные полоски рыбацких лодок, а далеко за ними чуть виден белый
парус, неподвижно тающий в зное, точно облако.
Сюда изредка заплывали и какие-то диковинные узкие суда, под
черными просмоленными
парусами, с грязной тряпкой вместо флага; обогнув мол и чуть-чуть не чиркнув об него бортом, такое судно, все накренившись набок и не умеряя хода, влетало в любую гавань, приставало среди разноязычной ругани, проклятий и угроз к первому попавшему молу, где матросы его, — совершенно голые, бронзовые, маленькие люди, — издавая гортанный клекот, с непостижимой быстротой убирали рваные
паруса, и мгновенно грязное, таинственное судно делалось как мертвое.