Побывал «Коршун» и на
чудном острове Таити с его милыми чернокожими обитателями и роскошной природой, заходил на два дня в Новую Каледонию, посетил красивый, богатый и изящный Мельбурн, еще не особенно давно бывший, как и весь австралийский берег, местом ссылки, поднимался по Янтсе Киангу до Ханькоу, известной чайной фактории, и теперь шел в Гонконг, где должен был получить дальнейшие инструкции от адмирала.
Неточные совпадения
Чудная картина открылась перед глазами, особенно ночью, когда взошла луна. Корвет шел между
островами, освещенными серебристым светом. Кругом стояла тишина. Штиль был мертвый. Мириады звезд смотрели сверху, и между ними особенно хорошо было созвездие Южного Креста, лившее свой нежный свет с какой-то чарующей прелестью. Вода сверкала по бокам и сзади корвета брильянтовыми лентами.
Ашанин, занятый отчетом, почти не съезжал на берег и только раз был с Лопатиным в маленьком чистеньком японском городке. Зашел в несколько храмов, побывал в лавках и вместе с Лопатиным не отказал себе в удовольствии, особенно любимом моряками: прокатился верхом на бойком японском коньке за город по морскому берегу и полюбовался
чудным видом, открывающимся на одном месте
острова — видом двух водяных пространств, разделенных узкой береговой полосой Тихого океана и Японского моря.
Тут уж царь не утерпел, // Снарядить он флот велел. // А ткачиха с поварихой, // С сватьей бабой Бабарихой // Не хотят царя пустить //
Чудный остров навестить. // Но Салтан им не внимает // И как раз их унимает: // «Что я? царь или дитя? — // Говорит он не шутя. — // Нынче ж еду!» — Тут он топнул, // Вышел вон и дверью хлопнул.
Неточные совпадения
Он совсем видел эту широкую пойму, эти песчаные
острова, заросшие густой лозою, которой вольнолюбивый черторей каждую полночь начинает рассказывать про ту
чудную долю — минувшую, когда пойма целым Днепром умывалась, а в головы горы клала и степью укрывалась; видел он и темный, черный бор, заканчивающий картину; он совсем видел Анну Михайловну, слышал, что она говорит, знал, что она думает; он видел мать и чувствовал ее присутствие; с ним неразлучна была Дора.
И видит он во сне, что икона Богородицы поднялась в небесную высоту, и слышит он от той иконы глас: «Иди за мной без сомнения и, где я остановлюсь, там поставь обитель, и до тех пор, пока в ней будет сия моя икона, древлее благочестие будет процветать в той стороне», и был Арсений
чудною силой перенесен с морского
острова на сухопутье.
Из окон и балкона занятого им номера с левой стороны открывался прелестный Неаполитанский залив с раскинувшимися по его берегу Неаполем и Касталямарою, напротив окон дымился грозный Везувий, а направо, на горизонте
чудного темно-синего Средиземного моря, виднелся
остров Капри.