Кончить революцию и избавить ее от кровавого кошмара не может ни русское земледельческое дворянство, желающее вернуть себе земли, ни старая
русская буржуазия, желающая вернуть себе фабрики и капиталы, ни русская интеллигенция старого типа, желающая вернуть себе былой идейный престиж и осуществить свои старые политические программы.
Новая
русская буржуазия, под которой следует понимать не класс фабрикантов и банкиров, а победоносный социально-антропологический тип, предъявит спрос на техническую цивилизацию, но не будет нуждаться в высшей культуре всегда аристократической.
Буржуазный строй у нас, в сущности, почти не считали грехом, — не только революционеры-социалисты, но и славянофилы и русские религиозные люди, и все русские писатели, даже сама
русская буржуазия, всегда чувствовавшая себя нравственно униженной.
Неточные совпадения
— Героем времени постепенно становится толпа, масса, — говорил он среди либеральной
буржуазии и, вращаясь в ней, являлся хорошим осведомителем для Спивак. Ее он пытался пугать все более заметным уклоном «здравомыслящих» людей направо, рассказами об организации «Союза
русского народа», в котором председательствовал историк Козлов, а товарищем его был регент Корвин, рассказывал о работе эсеров среди ремесленников, приказчиков, служащих. Но все это она знала не хуже его и, не пугаясь, говорила:
Но и в провинции праздновали натянуто, неохотно, ограничиваясь молебнами, парадами и подчиняясь террору монархических союзов «
Русского народа» и «Михаила Архангела», — было хорошо известно, что командующая роль в этих союзах принадлежит полиции, духовенству и кое-где — городским головам, в большинстве — крупным представителям торговой, а не промышленной
буржуазии.
Но во всяком случае славянофилы верили, что пути России особые, что у нас не будет развития капитализма и образования сильной
буржуазии, что сохранится общинность
русского народного быта в отличие от западного индивидуализма.
И все рассказы Кати о зверствах и несправедливостях в отношении к
буржуазии он слушал с глубочайшим равнодушием: так вот слушали бы век назад
русские, если бы им рассказывали о страданиях, которые испытывали французы при отступлении от Москвы.
Хотя дух просветительского материализма XVIII века очень силен в коммунизме, но
русские коммунисты, специалисты по антирелигиозной пропаганде, делают различие между просветительской борьбой радикальной
буржуазии против религии и классовой, пролетарской, революционной борьбой против религии.