Неточные совпадения
Задумчивость моя усугублялась с каждым годом. Пришельцы-соседи устраивались по-новому и проявляли поползновение
жить шумно и весело. Среди этой вдруг закипевшей жизни, каждое движение которой говорило о шальной деньге мой бедный, заброшенный пустырь был как-то совсем не у места. Ветшая и упадая, он как бы говорил мне:
беги сих мест, унылый человек!
Неточные совпадения
«Однако ж час, — сказал барон, — пора домой; мне завтракать (он
жил в отели), вам обедать». Мы пошли не прежней дорогой, а
по каналу и повернули в первую длинную и довольно узкую улицу, которая вела прямо к трактиру. На ней тоже купеческие домы, с высокими заборами и садиками, тоже
бежали вприпрыжку носильщики с ношами. Мы пришли еще рано; наши не все собрались: кто пошел
по делам службы, кто фланировать, другие хотели пробраться в китайский лагерь.
Я узнал только, что он некогда был кучером у старой бездетной барыни,
бежал со вверенной ему тройкой лошадей, пропадал целый год и, должно быть, убедившись на деле в невыгодах и бедствиях бродячей жизни, вернулся сам, но уже хромой, бросился в ноги своей госпоже и, в течение нескольких лет примерным поведеньем загладив свое преступленье, понемногу вошел к ней в милость, заслужил, наконец, ее полную доверенность, попал в приказчики, а
по смерти барыни, неизвестно каким образом, оказался отпущенным на волю, приписался в мещане, начал снимать у соседей бакши, разбогател и
живет теперь припеваючи.
Всего мне было лет одиннадцать; так нет же, не одиннадцать: я помню как теперь, когда раз
побежал было на четвереньках и стал лаять по-собачьи, батько закричал на меня, покачав головою: «Эй, Фома, Фома! тебя женить пора, а ты дуреешь, как молодой лошак!» Дед был еще тогда
жив и на ноги — пусть ему легко икнется на том свете — довольно крепок.
Уже день и два
живет она в своей хате и не хочет слышать о Киеве, и не молится, и
бежит от людей, и с утра до позднего вечера бродит
по темным дубравам.
Они рассказывали о своей скучной жизни, и слышать это мне было очень печально; говорили о том, как
живут наловленные мною птицы, о многом детском, но никогда ни слова не было сказано ими о мачехе и отце, —
по крайней мере я этого не помню. Чаще же они просто предлагали мне рассказать сказку; я добросовестно повторял бабушкины истории, а если забывал что-нибудь, то просил их подождать,
бежал к бабушке и спрашивал ее о забытом. Это всегда было приятно ей.