Неточные совпадения
Замечу здесь мимоходом: несмотря на обилие книг и тетрадей, которые я перечитал, я не имел ни малейшего понятия
о существовании русской литературы.
Сомнения! — разве совместима речь
о сомнениях с мыслью
о вечно ликующих детях? Сомнения — ведь это отрава человеческого
существования. Благодаря им человек впервые получает понятие
о несправедливостях и тяготах жизни; с их вторжением он начинает сравнивать, анализировать не только свои собственные действия, но и поступки других. И горе, глубокое, неизбывное горе западает в его душу; за горем следует ропот, а отсюда только один шаг до озлобления…
Дети ничего не знают
о качествах экспериментов, которые над ними совершаются, — такова общая формула детского
существования. Они не выработали ничего своего,что могло бы дать отпор попыткам извратить их природу. Колея, по которой им предстоит идти, проложена произвольно и всего чаще представляет собой дело случая.
Фомушка хотя и заявил ей
о существовании заемных писем, которые покойница будто бы предназначила ему, но матушка совершенно равнодушно ответила...
Попытка примирения упала сама собой; не
о чем было дальше речь вести. Вывод представлялся во всей жестокой своей наготе: ни той, ни другой стороне не предстояло иного выхода, кроме того, который отравлял оба
существования. Над обоими тяготела загадка, которая для Матренки называлась «виною», а для Егорушки являлась одною из тех неистовых случайностей, которыми до краев переполнено было крепостное право.
Настали изнурительные бессонные ночи, и так как молодое
существование еще не успело запастись внутренним содержанием, то ни
о чем другом не думалось, кроме представления
о зияющей бездне, которая с каждым днем выступала яснее и яснее, ежеминутно готовая поглотить ее.
Неточные совпадения
Положим, что прецедент этот не представлял ничего особенно твердого; положим, что в дальнейшем своем развитии он подвергался многим случайностям более или менее жестоким; но нельзя отрицать, что, будучи однажды введен, он уже никогда не умирал совершенно, а время от времени даже довольно вразумительно напоминал
о своем
существовании.
— Сережа? Что Сережа? — оживляясь вдруг, спросила Анна, вспомнив в первый paз зa всё утро
о существовании своего сына.
Он говорил и не переставая думал
о жене,
о подробностях ее теперешнего состояния и
о сыне, к мысли
о существовании которого он старался приучить себя.
Я сделался нравственным калекой: одна половина души моей не существовала, она высохла, испарилась, умерла, я ее отрезал и бросил, — тогда как другая шевелилась и жила к услугам каждого, и этого никто не заметил, потому что никто не знал
о существовании погибшей ее половины; но вы теперь во мне разбудили воспоминание
о ней, и я вам прочел ее эпитафию.
—
О нет! к чему это? Напротив, я готова покоряться, только неравенство тяжело. А уважать себя и покоряться, это я понимаю; это счастье; но подчиненное
существование… Нет, довольно и так.