Неточные совпадения
Всякий сколько-нибудь предусмотрительный помещик-абориген захватил столько
земли, что не в состоянии
был ее обработать всю, несмотря на крайнюю растяжимость крепостного труда.
Отец Василий
был доволен своим приходом: он получал с него до пятисот рублей в год и, кроме того, обработывал свою часть церковной
земли. На эти средства в то время можно
было прожить хорошо, тем больше, что у него
было всего двое детей-сыновей, из которых старший уже кончал курс в семинарии. Но
были в уезде и лучшие приходы, и он не без зависти указывал мне на них.
Народ исправный, вольный; да и
земли у причта, кроме указной, жертвованной много; озеро рыбное
есть, щуки вот экие водятся.
И
земли у нее довольно, и лесок
есть; всем
было бы хорошо, кабы не донимали подьячие.
Хотя
земли у него
было немного, всего десятин пятьсот (тут и леску, и болотца, и песочку), но он как-то ухитрялся отыскивать «занятия», так что крестьяне его почти не сходили с барщины.
Тогда он
был счастлив, называл жену «благодетельницей» и благодарил, касаясь рукой
земли.
Это волновало ее до чрезвычайности. Почему-то она представляла себе, что торговая площадь, ежели приложить к ней руки, сделается чем-то вроде золотого дна. Попыталась
было она выстроить на своей усадебной
земле собственный корпус лавок, фасом на площадь, но и тут встретила отпор.
У прочих совладельцев усадеб не
было, а в части, ею купленной, оказалась довольно обширная площадь
земли особняка (с лишком десять десятин) с домом, большою рощей, пространным палисадником, выходившим на площадь (обок с ним она и проектировала свой гостиный двор).
Все-таки там молодежь
была посерее и посолиднее и не уходила поголовно вразброд, а старики даже любили
землю; кроме своей, кортомили у сельчан их земельные участки и усердно работали.
— То-то; я дурного не посоветую. Вот в Поздеевой пустоши клочок-то, об котором намеднись я говорил, — в старину он наш
был, а теперь им графские крестьяне уж десять лет владеют. А
земля там хорошая, трава во какая растет!
— Как же! дам я ему у тетки родной в мундире ходить! — подхватила тетенька, — ужо по саду бегать
будете, в
земле вываляетесь — на что мундирчик похож
будет! Вот я тебе кацавейку старую дам, и ходи в ней на здоровье! а в праздник к обедне, коли захочешь, во всем парате в церковь поедешь!
— Нет, башкиры. Башкиро-мещеряцкое войско такое
есть; как завладели спервоначалу
землей, так и теперь она считается ихняя. Границ нет, межеванья отроду не бывало; сколько глазом ни окинешь — все башкирам принадлежит. В последнее, впрочем, время и помещики, которые поумнее, заглядывать в ту сторону стали. Сколько уж участков к ним отошло; поселят крестьян, да хозяйство и разводят.
— Отчего не к рукам! От Малиновца и пятидесяти верст не
будет. А имение-то какое! Триста душ,
земли довольно, лесу одного больше пятисот десятин; опять река, пойма, мельница водяная… Дом господский, всякое заведение, сады, ранжереи…
— Вон у нас Цынский (обер-полициймейстер) только месяц болен
был, так студенты Москву чуть с ума не свели! И на улицах, и в театрах, чуделесят, да и шабаш! На Тверском бульваре ям нарыли, чтоб липки сажать, а они ночью их опять
землей закидали. Вот тебе и республика! Коли который человек с умом — никогда бунтовать не станет. А вот шематоны да фордыбаки…
— Но как сегодня
пели! я и не знала, где я: на небесах или на
земле!..
Одна из девушек побежала исполнить приказание, а матушка осталась у окна, любопытствуя, что
будет дальше. Через несколько секунд посланная уж поравнялась с балагуром, на бегу выхватила из его рук гармонику и бросилась в сторону. Иван ударился вдогонку, но, по несчастью, ноги у него заплелись, и он с размаху растянулся всем туловищем на
землю.
Через три дня Федота схоронили. Вся вотчина присутствовала на погребении, и не
было человека, который помянул бы покойника лихом. Отец до
земли поклонился праху верного слуги; матушка всю панихиду проплакала.
Считалось выгодным распахивать как можно больше
земли под хлеб, хотя, благодаря отсутствию удобрения, урожаи
были скудные и давали не больше зерна на зерно.
Несмотря на то, что вопрос поставлен
был бесповоротно и угрожал в корне изменить весь строй русской жизни, все продолжали жить спустя рукава, за исключением немногих; но и эти немногие сосредоточили свои заботы лишь на том, что под шумок переселяли крестьян на неудобные
земли и тем уготовали себе в будущем репрессалии.
Через четверть часа стадо уж перед балконом. К счастью, Арсений Потапыч ошибся; бык не только не хромает, но сердито роет копытами
землю и, опустивши голову, играет рогами. Как
есть красавец!
В усадьбе и около нее с каждым днем становится тише; домашняя припасуха уж кончилась, только молотьба еще в полном ходу и
будет продолжаться до самых святок. В доме зимние рамы вставили, печки топить начали; после обеда, часов до шести, сумерничают, а потом и свечи зажигают; сенные девушки уж больше недели как уселись за пряжу и работают до петухов, а утром, чуть свет забрезжит, и опять на ногах. Наконец в половине октября выпадает первый снег прямо на мерзлую
землю.
А так как имение
было небольшое, то пустошь эта
была последняя, и затем оставалась только
земля, замежеванная в одной окружной меже, и рвать ее на клочки для продажи частями представлялось неудобным.
Слепушкина
была одна из самых бедных дворянок нашего захолустья. За ней числилось всего пятнадцать ревизских душ, всё дворовые, и не больше ста десятин
земли. Жила она в маленьком домике, комнат в шесть, довольно ветхом; перед домом
был разбит крошечный палисадник, сзади разведен довольно большой огород, по бокам стояли службы, тоже ветхие, в которых помещалось большинство дворовых.
Марья Маревна Золотухина
была еще беднее Слепушкиной. Имение ее заключалось всего из четырех ревизских душ (дворовых), при сорока десятинах
земли, да еще предводитель Струнников подарил ей кучеренка Прошку, но документа на него не дал, так что Золотухина находилась в постоянном недоумении — чей Прошка, ее или струнниковский.
Неточные совпадения
Аммос Федорович. Да, нехорошее дело заварилось! А я, признаюсь, шел
было к вам, Антон Антонович, с тем чтобы попотчевать вас собачонкою. Родная сестра тому кобелю, которого вы знаете. Ведь вы слышали, что Чептович с Варховинским затеяли тяжбу, и теперь мне роскошь: травлю зайцев на
землях и у того и у другого.
Такая рожь богатая // В тот год у нас родилася, // Мы
землю не ленясь // Удобрили, ухолили, — // Трудненько
было пахарю, // Да весело жнее! // Снопами нагружала я // Телегу со стропилами // И
пела, молодцы. // (Телега нагружается // Всегда с веселой песнею, // А сани с горькой думою: // Телега хлеб домой везет, // А сани — на базар!) // Вдруг стоны я услышала: // Ползком ползет Савелий-дед, // Бледнешенек как смерть: // «Прости, прости, Матренушка! — // И повалился в ноженьки. — // Мой грех — недоглядел!..»
Не ветры веют буйные, // Не мать-земля колышется — // Шумит,
поет, ругается, // Качается, валяется, // Дерется и целуется // У праздника народ! // Крестьянам показалося, // Как вышли на пригорочек, // Что все село шатается, // Что даже церковь старую // С высокой колокольнею // Шатнуло раз-другой! — // Тут трезвому, что голому, // Неловко… Наши странники // Прошлись еще по площади // И к вечеру покинули // Бурливое село…
— Не знаю я, Матренушка. // Покамест тягу страшную // Поднять-то поднял он, // Да в
землю сам ушел по грудь // С натуги! По лицу его // Не слезы — кровь течет! // Не знаю, не придумаю, // Что
будет? Богу ведомо! // А про себя скажу: // Как выли вьюги зимние, // Как ныли кости старые, // Лежал я на печи; // Полеживал, подумывал: // Куда ты, сила, делася? // На что ты пригодилася? — // Под розгами, под палками // По мелочам ушла!
И то уж благо: с Домною // Делился им; младенцами // Давно в
земле истлели бы // Ее родные деточки, // Не
будь рука вахлацкая // Щедра, чем Бог послал.