Некоторые из товарок пытались даже расшевелить ее. Давали
читать романы, рассказывали соблазнительные истории; но никакой соблазн не проникал сквозь кирасу, покрывавшую ее грудь. Она слишком была занята своими обязанностями, чтобы дать волю воображению. Вставала рано; отправлялась на дежурство и вечером возвращалась в каморку хотя и достаточно бодрая, но без иных мыслей, кроме мысли о сне.
Он кончил портрет Марфеньки и исправил литературный эскиз Наташи, предполагая вставить его в роман впоследствии, когда раскинется и округлится у него в голове весь роман, когда явится «цель и необходимость» создания, когда все лица выльются каждое в свою форму, как живые, дохнут, окрасятся колоритом жизни и все свяжутся между собою этою «необходимостью и целью» — так что,
читая роман, всякий скажет, что он был нужен, что его недоставало в литературе.
Так, когда Нехлюдов думал, читал, говорил о Боге, о правде, о богатстве, о бедности, — все окружающие его считали это неуместным и отчасти смешным, и мать и тетка его с добродушной иронией называли его notre cher philosophe; [наш дорогой философ;] когда же он
читал романы, рассказывал скабрезные анекдоты, ездил во французский театр на смешные водевили и весело пересказывал их, — все хвалили и поощряли его.
Неточные совпадения
Читала ли она, как героиня
романа ухаживала за больным, ей хотелось ходить неслышными шагами по комнате больного;
читала ли она о том, как член парламента говорил речь, ей хотелось говорить эту речь;
читала ли она о том, как леди Мери ехала верхом за стаей и дразнила невестку и удивляла всех своею смелостью, ей хотелось это делать самой.
Всё, что она видела, подъезжая к дому и проходя через него, и теперь в своей комнате, всё производило в ней впечатление изобилия и щегольства и той новой европейской роскоши, про которые она
читала только в английских
романах, но никогда не видала еще в России и в деревне.
Я помню, что в продолжение ночи, предшествовавшей поединку, я не спал ни минуты. Писать я не мог долго: тайное беспокойство мною овладело. С час я ходил по комнате; потом сел и открыл
роман Вальтера Скотта, лежавший у меня на столе: то были «Шотландские пуритане»; я
читал сначала с усилием, потом забылся, увлеченный волшебным вымыслом… Неужели шотландскому барду на том свете не платят за каждую отрадную минуту, которую дарит его книга?..
Желая чем-нибудь занять время, он сделал несколько новых и подробных списков всем накупленным крестьянам,
прочитал даже какой-то том герцогини Лавальер, [«Герцогиня Лавальер» —
роман французской писательницы С. Жанлис (1746–1830).] отыскавшийся в чемодане, пересмотрел в ларце разные находившиеся там предметы и записочки, кое-что перечел и в другой раз, и все это прискучило ему сильно.
Чичиков никогда не чувствовал себя в таком веселом расположении, воображал себя уже настоящим херсонским помещиком, говорил об разных улучшениях: о трехпольном хозяйстве, о счастии и блаженстве двух душ, и стал
читать Собакевичу послание в стихах Вертера к Шарлотте, [Вертер и Шарлотта — герои сентиментального
романа И.-В.