Впереди всех стоял молодой парень лет двадцати, не более, по прозванию Колесов; он держал себя очень развязно, и
тогда как прочие арестанты оказывали при расспросах более или менее смущения и вообще отвечали не совсем охотно, он сам вступал в разговор и вел себя как джентельмен бывалый, которому на все наплевать.
Неточные совпадения
Делать нечего, разделся мужик, а он ему и ну по живому-то месту ковырять. Ревет дурак благим матом, а он только смеется да бумагу показывает.
Тогда только кончил,
как тот три золотых ему дал.
Душа начинает
тогда без разбора и без расчета выбрасывать все свои сокровища; иногда даже и привирает, потому что когда дело на откровенность пошло, то не приврать точно так же невозможно,
как невозможно не наесться до отвала хорошего и вкусного кушанья.
Только заверить трудно, потому
как для этого надобно самому большую простоту в сердце иметь —
тогда всякая вещь сама тебе объявится.
Имела я
тогда всего-навсе двадцать пять лет от роду, и, по невинности своей, ничего, можно сказать, не понимала: не трудно после этого вообразить,
каким искушениям я должна была подвергнуться!
Тогда я, заявивши пред добрыми людьми о моей невинности, хоша,
как християнка, в душе и простила Анфисе Ивановне ее обиду, однако,
как дворянка, не могла свое звание позабыть и стала искаться на ней судом в личной обиде-с…
Живновский. Надо, надо будет скатать к старику; мы с Гордеем душа в душу жили… Однако
как же это? Ведь Гордею-то нынче было бы под пятьдесят, так неужто дедушка его до сих пор на службе состоит? Ведь старику-то без малого сто лет, выходит. Впрочем, и то сказать,
тогда народ-то был
какой! едрёный, коренастый! не то что нынче…
Надо пожить между них, в этом безобразии, вот
как мы с вами живем, побывать на всех этих сходках, отведать этой яичницы —
тогда другое запоешь. Самобытность! просвещение! Скажите на милость, зачем нам тревожить их? И если они так любят отдыхать, не значит ли это que le sommeil leur est doux? [что сон им сладок? (франц.)]
Вышел я
тогда,
как у нас говорят, из ученья, поехал, разумеется, к родителям, к папеньке, к маменьке…
— Уж так-то, брат, хорошо, что даже вспомнить грустно! Кипело
тогда все это, земля, бывало, под ногами горела! Помнишь ли, например, Катю — ведь что это за прелесть была! а!
как цыганские-то песни пела! или вот эту:"Помнишь ли, мой любезный друг"? Ведь душу выплакать можно! уж на что селедка — статский советник Кобыльников из Петербурга приезжал, а и тот двадцатипятирублевую кинул — камни говорят!
Вы не можете постигнуть,
какая страшная работа происходит
тогда во мне,
какие смелые утопии,
какие удивительнейшие панацеи рождаются в моем возбужденном воображении.
— Все эти вопросы, и множество других, возымел я твердое намерение предложить господину министру, и не далее
как с первою же почтой… И
тогда — трепещи, злодей!
Еще
тогда, сколь припомню, только об том и думалось, чтоб в пустынножительстве спасение найти, чтоб уподобиться древним отцам пустынникам, которые суету мирскую хуже нечем мучения адовы для себя почитали… Ну, и привел бог в пустыню, да только не так,
как думалось.
Как только бог
тогда спас!
А мне и невдомек, что в этой же горнице Манефа Ивановна сидели, и все за нами выслеживали; только
тогда и догадалась,
как оне заговорили со мной."А что, говорит, Варвара Михайловна, или вам господин приказный по ндраву пришел?"Только я испужалась, даже дыханье у меня захватило.
Городничий. Жаловаться? А кто тебе помог сплутовать, когда ты строил мост и написал дерева на двадцать тысяч,
тогда как его и на сто рублей не было? Я помог тебе, козлиная борода! Ты позабыл это? Я, показавши это на тебя, мог бы тебя также спровадить в Сибирь. Что скажешь? а?
Как истинный администратор он различал два сорта сечения: сечение без рассмотрения и сечение с рассмотрением, и гордился тем, что первый в ряду градоначальников ввел сечение с рассмотрением,
тогда как все предшественники секли как попало и часто даже совсем не тех, кого следовало.
Даже Сергеи Иванович, который тоже вышел на крыльцо, показался ему неприятен тем притворным дружелюбием, с которым он встретил Степана Аркадьича,
тогда как Левин знал, что брат его не любил и не уважал Облонского.
Я сделался нравственным калекой: одна половина души моей не существовала, она высохла, испарилась, умерла, я ее отрезал и бросил, —
тогда как другая шевелилась и жила к услугам каждого, и этого никто не заметил, потому что никто не знал о существовании погибшей ее половины; но вы теперь во мне разбудили воспоминание о ней, и я вам прочел ее эпитафию.
Принял он Чичикова отменно ласково и радушно, ввел его совершенно в доверенность и рассказал с самоуслажденьем, скольких и скольких стоило ему трудов возвесть именье до нынешнего благосостояния; как трудно было дать понять простому мужику, что есть высшие побуждения, которые доставляют человеку просвещенная роскошь, искусство и художества; сколько нужно было бороться с невежеством русского мужика, чтобы одеть его в немецкие штаны и заставить почувствовать, хотя сколько-нибудь, высшее достоинство человека; что баб, несмотря на все усилия, он до сих <пор> не мог заставить надеть корсет,
тогда как в Германии, где он стоял с полком в 14-м году, дочь мельника умела играть даже на фортепиано, говорила по-французски и делала книксен.
Неточные совпадения
Хлестаков. А, да я уж вас видел. Вы, кажется,
тогда упали? Что,
как ваш нос?
Марья Антоновна. Право, маменька, все смотрел. И
как начал говорить о литературе, то взглянул на меня, и потом, когда рассказывал,
как играл в вист с посланниками, и
тогда посмотрел на меня.
Как только имел я удовольствие выйти от вас после того,
как вы изволили смутиться полученным письмом, да-с, — так я
тогда же забежал… уж, пожалуйста, не перебивайте, Петр Иванович!
Хлестаков. Ну, нет, вы напрасно, однако же… Все зависит от той стороны, с которой кто смотрит на вещь. Если, например, забастуешь
тогда,
как нужно гнуть от трех углов… ну,
тогда конечно… Нет, не говорите, иногда очень заманчиво поиграть.
— У нас забота есть. // Такая ли заботушка, // Что из домов повыжила, // С работой раздружила нас, // Отбила от еды. // Ты дай нам слово крепкое // На нашу речь мужицкую // Без смеху и без хитрости, // По правде и по разуму, //
Как должно отвечать, //
Тогда свою заботушку // Поведаем тебе…