Неточные совпадения
Все относящееся до обуздания
вошло, так сказать, в интимную обстановку моей жизни, примелькалось, как плоский русский пейзаж, прислушалось, как сказка старой няньки, и этого, мне кажется, совершенно достаточно, чтоб объяснить
то равнодушие, с которым я отношусь к обуздывательной среде и к вопросам, ее волнующим.
Опять и это: «Всякий будто человек может сам себе удовлетворение сделать» — где же это видано! в каких бессудных землях-с! «Ах! думаю, далеконько вы, Валериан Павлыч, камешок-то забрасываете, да как бы самим потом вытаскивать его не пришлось!» И сейчас же мне, сударь, после
того мысль
вошла.
Много помог мне и уланский офицер, особливо когда я открыл ему раскаяние Филаретова. Вот истинно добрейший малый, который даже сам едва ли знает, за что под арестом сидит! И сколько у него смешных анекдотов! Многие из них я генералу передал, и так они ему пришли по сердцу, что он всякий день, как я
вхожу с докладом, встречает меня словами:"Ну, что, как наш улан! поберегите его, мой друг!
тем больше, что нам с военным ведомством ссориться не приходится!"
Через минуту в комнату
вошел средних лет мужчина, точь-в-точь Осип Иваныч, каким я знал его в
ту пору, когда он был еще мелким прасолом.
Те же ласковые голубые глаза,
та же приятнейшая улыбка,
те же вьющиеся каштановые с легкою проседию волоса. Вся разница в
том, что Осип Иваныч ходил в сибирке, а Николай Осипыч носит пиджак.
Войдя в комнату, Николай Осипыч помолился и подошел к отцу, к руке. Осип Иваныч отрекомендовал нас друг другу.
Когда мы
вошли (было около двух часов утра),
то глазам нашим представилась следующая картина: Марья Потапьевна, в прелестнейшем дезабилье из какой-то неслыханно дорогой материи, лежала с ножками на кушетке и играла кистями своего пеньюара; кругом на стульях сидело четверо военных и один штатский.
В гостиной, вокруг Марьи Потапьевны, тоже собралось человек около десяти, в числе которых был даже один дипломат, сухой, длинный, желтый, со звездой на груди. В
ту минуту, когда я
вошел, дипломат объяснял Марье Потапьевне происхождение, значение и цель брюссельских конференций.
Сейчас же генерал охарактеризовал Анпетова именем «негодяй», и с
тех пор это прозвище
вошло в воплинской усадьбе в употребление вместо собственного имени.
Нет, вы скажите, зачем вы, вместо
того чтоб действовать, извлекать, добывать ценности, в нелепые пререкания с Стреловым
вошли?
— Вы удивляетесь, вы восклицаете:"Вот так"штука"!" — говорил он, когда мы
вошли, — я тоже, в свою очередь, скажу:"Да, это «штука», но в
том лишь смысле, что здесь слово «штука» означает победу знания над невежеством, ума над глупостью, таланта над бездарностью".
Ну, да этот убогонький, за нас богу помолит! — думает Марья Петровна, — надо же кому-нибудь и богу молиться!.."И все-то она одна, все-то своим собственным хребтом устроила, потому что хоть и был у ней муж, но покойник ни во что не
входил, кроме как подавал батюшке кадило во время всенощной да каждодневно вздыхал и за обедом, и за ужином, и за чаем о
том, что не может сам обедню служить.
Когда же, бывало, натянет он на себя свой кавалерийский мундир, а на голову наденет медную, как жар горящую, каску с какими-то чудодейственными орлами на вершине да
войдет этаким чудаком в мамашину комнату,
то Марья Петровна едва удерживалась, чтоб не упасть в обморок от полноты чувств.
Мало
того что братья не уезжают, но он видит, как мать беспрестанно с ними о чем-то шушукается, и как только он
входит, переменяет разговор и начинает беседовать о погоде.
Кончилось
тем, что восторжествовал все-таки индивидуализм, а государственность должна была уступить. Правда, что Терпугов оставлял поле битвы понемногу: сначала просто потому, что говорить о пустяках не стоило, потом — потому, что надо же старушку чем-нибудь почтить; но, наконец, разговаривая да разговаривая, и сам
вошел во вкус птенцовских лугов.
Было, правда, между ссыльными несколько шулеров, делателей фальшивых ассигнаций и злоупотребителей помещичьей властью (был даже пожилой, но очень видный мажордом, ходивший с большим бриллиантовым перстнем на указательном пальце и сосланный по просьбе детей княгини Т*** за"предосудительные действия, сопровождаемые покушением
войти в беззаконную связь с их родительницей"), которым, казалось бы, представлялся при этом отличнейший случай блеснуть, но и они вели себя как-то сдержанно, в
той надежде, что сдержанность эта поможет им пройти в общественном мнении зауряд с «политическими».
Обязанности:
входить в нужды народа и устроивать его благосостояние с таким расчетом, чтобы государство от
того процветало.
— Забыл! — сказал он, — сегодня ко мне мажордом приходил — знаете,
тот самый, что за"покушение
войти в незаконную связь с княгиней Т***"к нам сослан."А что, говорит, не махнуть ли и мне, Петр Васильич, в ополчение?
Василий Иваныч выглядел джентльменом: одет был щеголевато, лицо имел чистое, матовое, доказывавшее, что периодическое омовение уже
вошло в его привычки; напротив
того, Павел Матвеич глядел замарашкой: одет был неряшливо, в белье рыжеватого цвета, лицо имел пористое, покрытое противною маслянистою слизью, как у человека, который несколько суток сряду спал, лежа в тарантасе, на протухлой подушке.
Неточные совпадения
Те же, Бобчинский и Добчинский, оба
входят запыхавшись.
Артемий Филиппович. Человек десять осталось, не больше; а прочие все выздоровели. Это уж так устроено, такой порядок. С
тех пор, как я принял начальство, — может быть, вам покажется даже невероятным, — все как мухи выздоравливают. Больной не успеет
войти в лазарет, как уже здоров; и не столько медикаментами, сколько честностью и порядком.
Анна Андреевна. Ну да, Добчинский, теперь я вижу, — из чего же ты споришь? (Кричит в окно.)Скорей, скорей! вы тихо идете. Ну что, где они? А? Да говорите же оттуда — все равно. Что? очень строгий? А? А муж, муж? (Немного отступя от окна, с досадою.)Такой глупый: до
тех пор, пока не
войдет в комнату, ничего не расскажет!
Оборванные нищие, // Послышав запах пенного, // И
те пришли доказывать, // Как счастливы они: // — Нас у порога лавочник // Встречает подаянием, // А в дом
войдем, так из дому // Проводят до ворот… // Чуть запоем мы песенку, // Бежит к окну хозяюшка // С краюхою, с ножом, // А мы-то заливаемся: // «Давать давай — весь каравай, // Не мнется и не крошится, // Тебе скорей, а нам спорей…»
Он был по службе меня моложе, сын случайного отца, воспитан в большом свете и имел особливый случай научиться
тому, что в наше воспитание еще и не
входило.