Неточные совпадения
Видишь ли,
одна лошадь отдыхает; а как эта устанет, возьмусь за
другую; дело-то и споро.
Те и
другие живут в деревнях; но
одни платят известное, а
другие должны быть готовы платить то, что господин хочет.
Одни судятся своими равными; а
другие в законе мертвы, разве по делам уголовным.
Наконец, судна нашего правитель, более нежели все
другие к опасностям морских происшествий обыкший, взиравший поневоле, может быть, на смерть хладнокровно в разных морских сражениях в прошедшую турецкую войну в Архипелаге, решился или нас спасти, спасаяся сам, или погибнуть в сем благом намерении: ибо, стоя на
одном месте, погибнуть бы нам должно было.
Нередко помышляли мы вытти из судна и шествовать по каменной гряде к берегу, но пребывание
одного из наших сопутников на камне уже несколько часов и скрытие
другого из виду представляло нам опасность перехода более, может быть, нежели она была в самом деле.
— Ступай же, мой
друг, и как скоро получишь, то возвращайся поспешно и нимало не медли; я тебе скажу спасибо не
одно.
У меня был обед, и множество так называемых
друзей, собравшись, насыщали праздный свой голод на мой счет.
Один из бывших тут, который внутренне меня не любил, начал говорить с сидевшим подле него, хотя вполголоса, но довольно громко, чтобы говоренное жене моей и многим
другим слышно было.
В толико жестоком отчаянии, лежащу мне над бездыханным телом моей возлюбленной,
один из искренних моих
друзей прибежал ко мне: — Тебя пришли взять под стражу, команда на дворе.
Ибо справедливо думал, что в самодержавном правлении она
одна в отношении
других может быть беспристрастна.
Я взялся за нянюшкино лекарство, но, не привыкнув пить вдруг по пяти чашек, попотчевал излишне для меня сваренным молодого человека, который сидел на
одной со мной лавке, но в
другом углу у окна.
— Народы, говорят законоучители, находятся
один в рассуждении
другого в таком же положении, как человек находится в отношении
другого в естественном состоянии.
По
одну сторону меня сел сын хозяйский, а по
другую посадил Карп Дементьич свою молодую невестку… Прервем речь, читатель. Дай мне карандаш и листочек бумашки. Я тебе во удовольствие нарисую всю честную компанию и тем тебя причастным сделаю свадебной пирушки, хотя бы ты на Алеутских островах бобров ловил. Если точных не спишу портретов, то доволен буду их силуэтами. Лаватер и по них учит узнавать, кто умен и кто глуп.
С
одной стороны — легковерность, с
другой — почти воровство.
Или еще
один невольник в прибавок ко многим
другим, или змия за пазухой…
— Муж
одной из вас таскается по всем скверным девкам; получив болезнь, пьет, ест и спит с тобою же;
другая же сама изволит иметь годовых, месячных, недельных, или, чего боже упаси, ежедневных любовников.
— Но может ли тут быть взаимность, где с
одной стороны пламя, а с
другой нечувствительность?
Один будет начальник самовластный, имея в руках силу,
другой будет слабый подданник и раб совершенный, веление господа своего исполнять только могущий.
Легко всяк усмотрит, что
одна опустошает случайно, мгновенно;
другая губит долговременно и всегда;
одна, когда прейдет полет ее, скончаевает свое свирепство;
другая там только начнется, где сия кончится, и премениться не может, разве опасным всегда потрясением всея внутренности.
С
одной стороны родится надменность, а с
другой — робость.
Если мы скажем и утвердим ясными доводами, что ценсура с инквизициею принадлежат к
одному корню; что учредители инквизиции изобрели ценсуру, то есть рассмотрение приказное книг до издания их в свет, то мы хотя ничего не скажем нового, но из мрака протекших времен извлечем, вдобавок многим
другим, ясное доказательство, что священнослужители были всегда изобретатели оков, которыми отягчался в разные времена разум человеческий, что они подстригали ему крылие, да не обратит полет свой к величию и свободе.
На лестнице встретился мне
один чужестранец, мой
друг.
Союзно общество гнетут.
Одно сковать рассудок тщится,
Другое волю стерть стремится;
«На пользу общую», — рекут.
Хотя бы бесчеловечные наши старосты хоть дали бы нам обвенчатися; хотя бы ты, мой милой
друг, хотя бы
одну уснул ноченьку, уснул бы на белой моей груди.
На вопрос мой о сем он ответствовал: — Если бы, государь мой, с
одной стороны поставлена была виселица, а с
другой глубокая река и, стоя между двух гибелей, неминуемо бы должно было идти направо или налево, в петлю или в воду, что избрали бы вы, чего бы заставил желать рассудок и чувствительность?
И без твоей шутки больно было расставаться
одному с дряхлым отцом,
другому с малолетными сестрами, третьему с молодою женою.
С
одной стороны — почти всесилие; с
другой — немощь беззащитная.
В слоях находил иногда остатки животных, в морях живущих, находил остатки растений и заключать мог, что слоистое расположение земли начало свое имеет в наплавном положении вод и что воды, переселяяся из
одного края земного шара к
другому, давали земле тот вид, какой она в недрах своих представляет.
И сие первородное чадо стремящегося воображения по непроложенному пути в доказательство с
другими купно послужило, что когда народ направлен единожды к усовершенствованию, он ко славе идет не
одной тропинкою, но многими стезями вдруг.
— Но в том и вопрос, — перебил своим басом Песцов, который всегда торопился говорить и, казалось, всегда всю душу полагал на то, о чем он говорил, — в чем полагать высшее развитие? Англичане, Французы, Немцы — кто стоит на высшей степени развития? Кто будет национализовать
один другого? Мы видим, что Рейн офранцузился, а Немцы не ниже стоят! — кричал он. — Тут есть другой закон!
Неточные совпадения
Хлестаков (защищая рукою кушанье).Ну, ну, ну… оставь, дурак! Ты привык там обращаться с
другими: я, брат, не такого рода! со мной не советую… (Ест.)Боже мой, какой суп! (Продолжает есть.)Я думаю, еще ни
один человек в мире не едал такого супу: какие-то перья плавают вместо масла. (Режет курицу.)Ай, ай, ай, какая курица! Дай жаркое! Там супу немного осталось, Осип, возьми себе. (Режет жаркое.)Что это за жаркое? Это не жаркое.
Одно плохо: иной раз славно наешься, а в
другой чуть не лопнешь с голоду, как теперь, например.
Почтмейстер. Сам не знаю, неестественная сила побудила. Призвал было уже курьера, с тем чтобы отправить его с эштафетой, — но любопытство такое одолело, какого еще никогда не чувствовал. Не могу, не могу! слышу, что не могу! тянет, так вот и тянет! В
одном ухе так вот и слышу: «Эй, не распечатывай! пропадешь, как курица»; а в
другом словно бес какой шепчет: «Распечатай, распечатай, распечатай!» И как придавил сургуч — по жилам огонь, а распечатал — мороз, ей-богу мороз. И руки дрожат, и все помутилось.
Городничий (тихо, Добчинскому).Слушайте: вы побегите, да бегом, во все лопатки, и снесите две записки:
одну в богоугодное заведение Землянике, а
другую жене. (Хлестакову.)Осмелюсь ли я попросить позволения написать в вашем присутствии
одну строчку к жене, чтоб она приготовилась к принятию почтенного гостя?
Городничий (в сторону, с лицом, принимающим ироническое выражение).В Саратовскую губернию! А? и не покраснеет! О, да с ним нужно ухо востро. (Вслух.)Благое дело изволили предпринять. Ведь вот относительно дороги: говорят, с
одной стороны, неприятности насчет задержки лошадей, а ведь, с
другой стороны, развлеченье для ума. Ведь вы, чай, больше для собственного удовольствия едете?