Неточные совпадения
Известили ли
вас, что за несколько часов пред сим двадцать человек находились в опасности потерять живот свой
на воде и требовали вашея помощи?
Ты
на ней не женишься; она у меня останется в доме, а
вы будете наказаны.
О друзья мои, сыны моего сердца! родив
вас, многие имел я должности в отношении к
вам, но
вы мне ничем не должны; я ищу вашей дружбы и любови; если
вы мне ее дадите, блажен отыду к началу жизни и не возмущуся при кончине, оставляя
вас навеки, ибо поживу
на памяти вашей.
И для того почасту ходили
вы босы, непокровенную имея главу; в пыли, в грязи возлежали
на отдохновение
на скамии или
на камени.
Когда же я узрел, что
вы в суждениях ваших вождаетесь рассудком, то предложил
вам связь понятий, ведущих к познанию бога; уверен во внутренности сердца моего, что всещедрому отцу приятнее зрети две непорочные души, в коих светильник познаний не предрассудком возжигается, но что они сами возносятся к начальному огню
на возгорение.
Но прежде всего попечение мое было, да познаете ваш собственной, да умеете
на оном изъяснять ваши мысли словесно и письменно, чтобы изъяснение сие было в
вас непринужденно и поту
на лице не производило.
Ныне достигли
вы, повторю, того страшного времени и часа, когда страсти пробуждаться начинают, но рассудок слаб еще
на их обуздание.
Приступим ныне вкратце к правилам общежития. Предписать их не можно с точностию, ибо располагаются они часто по обстоятельствам мгновения. Но, дабы колико возможно менее ошибаться, при всяком начинании вопросите ваше сердце; оно есть благо и николи обмануть
вас не может. Что вещает оно, то и творите. Следуя сердцу в юности, не ошибетеся, если сердце имеете благое. Но следовати возмнивый рассудку, не имея
на браде власов, опытность возвещающих, есть безумец.
Еще преподам некоторые исполнительные правила жизни. — Старайтеся паче всего во всех деяниях ваших заслужить собственное свое почтение, дабы, обращая во уединении взоры свои вовнутрь себя, не токмо не могли бы
вы раскаяваться о сделанном, но взирали бы
на себя со благоговением.
У
вас на щеках румяна,
на сердце румяна,
на совести румяна,
на искренности… сажа.
Нет, мои голубушки, я
вам даю сроку
на месяц или
на два, но не более.
А если доле заставите воздыхать первостатейного бесплодно, то он, будучи занят делами государственными,
вас оставит, дабы не терять с
вами драгоценнейшего времени, которое он лучше употребить может
на пользу общественную.
Право гражданское показало
вам человеков, променявших беспредельную свободу
на мирное оныя употребление.
А
вы, о жители Петербурга, питающиеся избытками изобильных краев отечества вашего, при великолепных пиршествах, или
на дружеском пиру, или наедине, когда рука ваша вознесет первый кусок хлеба, определенный
на ваше насыщение, остановитеся и помыслите.
Блаженны, если кусок хлеба,
вами алкаемый, извлечен из класов, родившихся
на ниве, казенною называемой, или по крайней мере
на ниве, оброк помещику своему платящей.
Вместо вашего поощрения к таковому насилию, которое
вы источником государственного богатства почитаете, прострите
на сего общественного злодея ваше человеколюбивое мщение.
Лучший ли даст нива
вам плод, луга ваши больше ли позеленеют, буде потопчутся
на ловитве зверей в мое увеселение?
Тако и более еще по справедливости возглаголют от
вас многие. Что дадим мы, владыки сил, в ответ? Прикроем бесчувствием уничижение наше, и видится воспаленна ярость в очах наших
на вещающих сице. Таковы бывают нередко ответы наши вещаниям истины. И никто да не дивится сему, когда наилучший между нами дерзает таковая: он живет с ласкателями, беседует с ласкателями, спит в лести, хождает в лести. И лесть и ласкательство соделают его глуха, слепа и неосязательна.
Но да не падет
на нас таковая укоризна. С младенчества нашего возненавидев ласкательство, мы соблюли сердце наше от ядовитой его сладости, даже до сего дня; и ныне новый опыт в любви нашей к
вам и преданности явен да будет. Мы уничтожаем ныне сравнение царедворского служения с военным и гражданским. Истребися
на памяти обыкновение, во стыд наш толико лет существовавшее. Истинные заслуги и достоинства, рачение о пользе общей да получают награду в трудах своих и едины да отличаются.
Сложив с сердца нашего столь несносное бремя, долговременно нас теснившее, мы явим
вам наши побуждения
на уничтожение толь оскорбительных для заслуги и достоинства чинов.
Известившись о соблазнах и подлогах, от некоторых в науках переводчиков и книгопечатников происшедших, и желая оным предварить и заградить путь по возможности, повелеваем, да никто в епархии и области нашей не дерзает переводить книги
на немецкий язык, печатать или печатные раздавать, доколе таковые сочинения или книги в городе нашем Майнце не будут рассмотрены
вами и касательно до самой вещи, доколе не будут в переводе и для продажи
вами утверждены, согласно с вышеобъявленным указом.
Надеяся твердо
на ваше благоразумие и осторожность, мы
вам поручаем: когда назначаемые к переводу, печатанию или продаже сочинения или книги к
вам принесены будут, то
вы рассмотрите их содержание, и если нелегко можно дать им истинный смысл или могут возродить заблуждения и соблазны или оскорбить целомудрие, то оные отвергните; те, которые
вы отпустите свободными, имеете
вы подписать своеручно, а именно
на конце двое от
вас, дабы тем виднее было, что те книги
вами смотрены и утверждены.
Но я не хочу
вам наскучить всеми примечаниями,
на стихи мои сделанными.
Парень им говорил: — Перестаньте плакать, перестаньте рвать мое сердце. Зовет нас государь
на службу.
На меня пал жеребей. Воля божия. Кому не умирать, тот жив будет. Авось-либо я с полком к
вам приду. Авось-либо дослужуся до чина. Не крушися, моя матушка родимая. Береги для меня Прасковьюшку. — Рекрута сего отдавали из экономического селения.
На вопрос мой о сем он ответствовал: — Если бы, государь мой, с одной стороны поставлена была виселица, а с другой глубокая река и, стоя между двух гибелей, неминуемо бы должно было идти направо или налево, в петлю или в воду, что избрали бы
вы, чего бы заставил желать рассудок и чувствительность?
Но дабы не занимать
вас излишним, может быть, повествованием, госпожа моя, вступив в управление дома и не находя во мне способности к услуге, поверстала меня в лакеи и надела
на меня ливрею.
О!
вы, доселе бесплодно трудившиеся над познанием существенности души и как сия действует
на телесность нашу, се трудная
вам предлежит задача
на испытание.
Неточные совпадения
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери кто хочет! Не знаешь, с которой стороны и приняться. Ну, да уж попробовать не куды пошло! Что будет, то будет, попробовать
на авось. (Вслух.)Если
вы точно имеете нужду в деньгах или в чем другом, то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Городничий.
Вам тоже посоветовал бы, Аммос Федорович, обратить внимание
на присутственные места. У
вас там в передней, куда обыкновенно являются просители, сторожа завели домашних гусей с маленькими гусенками, которые так и шныряют под ногами. Оно, конечно, домашним хозяйством заводиться всякому похвально, и почему ж сторожу и не завесть его? только, знаете, в таком месте неприлично… Я и прежде хотел
вам это заметить, но все как-то позабывал.
Аммос Федорович. Да, нехорошее дело заварилось! А я, признаюсь, шел было к
вам, Антон Антонович, с тем чтобы попотчевать
вас собачонкою. Родная сестра тому кобелю, которого
вы знаете. Ведь
вы слышали, что Чептович с Варховинским затеяли тяжбу, и теперь мне роскошь: травлю зайцев
на землях и у того и у другого.
Анна Андреевна. Как,
вы на коленях? Ах, встаньте, встаньте! здесь пол совсем нечист.
Частный пристав. Имею честь поздравить
вас, ваше высокоблагородие, и пожелать благоденствия
на многие лета!