Если в Москве губернатор Дубасов приказывает «истреблять бунтовщиков
силою оружия, потому что судить тысячи людей невозможно», если в Петербурге Трепов командует «холостых залпов не давать, патронов не жалеть» — это значит, что правительство объявило войну народу.
Прежде, однако ж, следует напомнить вам, что в 1795 году колония была занята
силою оружия англичанами, которые воспользовались случаем завладеть этим важным для них местом остановки на пути в Индию.
Неточные совпадения
— То же самое, конечно, — удивленно сказал Гогин. — Московское выступление рабочих показало, что мелкий обыватель идет за
силой, — как и следовало ожидать. Пролетариат должен готовиться к новому восстанию. Нужно вооружаться, усилить пропаганду в войсках. Нужны деньги и —
оружие,
оружие!
— Взгляд — вредный. Стачки последних лет убеждают нас, что рабочие —
сила, очень хорошо чувствующая свое значение. Затем — для них готова идеология,
оружие, которого нет у буржуазии и крестьянства.
Разговорам ее о религии он не придавал значения, считая это «системой фраз»; украшаясь этими фразами, Марина скрывает в их необычности что-то более значительное, настоящее свое
оружие самозащиты; в
силу этого
оружия она верит, и этой верой объясняется ее спокойное отношение к действительности, властное — к людям. Но — каково же это
оружие?
Он это видел, гордился своим успехом в ее любви, и тут же падал, сознаваясь, что, как он ни бился развивать Веру, давать ей свой свет, но кто-то другой, ее вера, по ее словам, да какой-то поп из молодых, да Райский с своей поэзией, да бабушка с моралью, а еще более — свои глаза, свой слух, тонкое чутье и женские инстинкты, потом воля — поддерживали ее
силу и давали ей
оружие против его правды, и окрашивали старую, обыкновенную жизнь и правду в такие здоровые цвета, перед которыми казалась и бледна, и пуста, и фальшива, и холодна — та правда и жизнь, какую он добывал себе из новых, казалось бы — свежих источников.
— Пусть так! — более и более слабея, говорила она, и слезы появились уже в глазах. — Не мне спорить с вами, опровергать ваши убеждения умом и своими убеждениями! У меня ни ума, ни
сил не станет. У меня
оружие слабо — и только имеет ту цену, что оно мое собственное, что я взяла его в моей тихой жизни, а не из книг, не понаслышке…