Неточные совпадения
Зарубин и Мясников поехали в город для повестки народу,а незнакомец, оставшись у Кожевникова, объявил ему, что он император Петр III, что слухи о смерти его
были ложны, что он, при помощи караульного
офицера, ушел в Киев, где скрывался около года; что потом
был в Цареграде и тайно находился в русском войске во время последней турецкой войны; что оттуда явился он на Дону и
был потом схвачен в Царицыне, но вскоре освобожден верными казаками; что в прошлом году находился он на Иргизе и в Яицком городке, где
был снова пойман и отвезен в Казань; что часовой, подкупленный за семьсот рублей неизвестным купцом, освободил его снова; что после подъезжал он к Яицкому городку, но, узнав через одну женщину о строгости, с каковою ныне требуются и осматриваются паспорта, воротился на Сызранскую дорогу, по коей скитался несколько времени, пока наконец с Таловинского умета взят Зарубиным и Мясниковым и привезен к Кожевникову.
Комендант, майор Веловский, несколько
офицеров и один священник
были повешены, а гарнизонная рота и полтораста казаков присоединены к мятежникам.
В тридцати верстах от Сакмарского городка находилась крепость Пречистенская. Лучшая часть ее гарнизона
была взята Биловым на походе его к Татищевой. Один из отрядов Пугачева занял ее без супротивления.
Офицеры и гарнизон вышли навстречу победителям. Самозванец, по своему обыкновению, принял солдат в свое войско и в первый раз оказал позорную милость
офицерам.
На Волге находились человек тридцать рядовых при одном
офицере для поимки разбойников: им велено
было примечать за движениями бунтовщиков.
Солдаты, по большей части престарелые или рекруты, громко роптали и готовы
были сдаться; молодые
офицеры, не бывавшие в огне, не умели их ободрить.
Чернышев
был обманут Падуровым, который привел его прямо к Пугачеву. Мятежники вдруг на него бросились и овладели артиллерией. Казаки и калмыки изменили. Пехота, утомленная стужею, голодом и ночным переходом, не могла супротивляться. Все
было захвачено. Пугачев повесил Чернышева, тридцать шесть
офицеров, одну прапорщицу и калмыцкого полковника, оставшегося верным своему несчастному начальнику.
Войско все
было взято, кроме одного сержанта и раненого
офицера.
Заев, почти все
офицеры и двести рядовых
были убиты.
Казенное имущество
было разграблено;
офицеры перебиты, кроме одного, пощаженного по просьбе работников; колодники присоединены к шайке мятежников.
«Мы потеряли: 9
офицеров и 150 рядовых убито; 12
офицеров ранено и 150 рядовых. Вот какая
была пирушка! А бедный мой Кошелев [Р. А. Кошелев, впоследствии обер-гофмейстер. (Прим. Пушкина.)] тяжело в ногу ранен; боюсь, чтоб не умер, хотя Голицын и пишет, что не опасно».
Но комендант, бригадир Фейервар,
был убит накануне, во время приступа, а
офицеры его повешены.
Офицеры инвалидной команды, присягнувшие самозванцу, оправдывались тем, что присяга дана
была ими не от искреннего сердца, но для наблюдения интереса ее императорского величества.
Прежде всего он приказывал вешать без пощады и без всякого суда всех лиц дворянского происхождения, мужчин, женщин и детей, всех
офицеров, всех солдат, которых он мог поймать; ни одно место, где он прошел, не
было пощажено, он грабил и разорял даже тех, кто, ради того чтоб избежать насилий, старался снискать его расположение хорошим приемом; никто не
был избавлен у него от разграбления, насилия и убийства.
Самгин видел, как под напором зрителей пошатывается стена городовых, он уже хотел выбраться из толпы, идти назад, но в этот момент его потащило вперед, и он очутился на площади, лицом к лицу с полицейским офицером,
офицер был толстый, скреплен ремнями, как чемодан, а лицом очень похож на редактора газеты «Наш край».
Неточные совпадения
Милон. Я подвергал ее, как прочие. Тут храбрость
была такое качество сердца, какое солдату велит иметь начальник, а
офицеру честь. Признаюсь вам искренно, что показать прямой неустрашимости не имел я еще никакого случая, испытать же себя сердечно желаю.
«И лежал бы град сей и доднесь в оной погибельной бездне, — говорит „Летописец“, — ежели бы не
был извлечен оттоль твердостью и самоотвержением некоторого неустрашимого штаб-офицера из местных обывателей».
И
был тот штаб-офицер доноситель…
Дело в том, что в Глупове жил некоторый, не имеющий определенных занятий, штаб-офицер, которому
было случайно оказано пренебрежение.
Самого его, штаб-офицера, сыскивали по городу, и за поимку назначено
было награды алтын.