Неточные совпадения
С крестьянами и дворовыми обходился
он строго и своенравно; несмотря на то,
они были
ему преданы:
они тщеславились богатством и
славою своего господина и в свою очередь позволяли себе многое в отношении
к их соседам, надеясь на
его сильное покровительство.
По нынешним понятиям об этикете письмо сие было бы весьма неприличным, но
оно рассердило Кирила Петровича не странным слогом и расположением, но только своею сущностью. «Как, — загремел Троекуров, вскочив с постели босой, — высылать
к ему моих людей с повинной,
он волен
их миловать, наказывать! — да что
он в самом деле задумал; да знает ли
он, с кем связывается? Вот я ж
его… Наплачется
он у меня, узнает, каково
идти на Троекурова!»
Расхаживая тяжелыми шагами взад и вперед по зале,
он взглянул нечаянно в окно и увидел у ворот остановившуюся тройку; маленький человек в кожаном картузе и фризовой шинели вышел из телеги и
пошел во флигель
к приказчику; Троекуров узнал заседателя Шабашкина и велел
его позвать. Через минуту Шабашкин уже стоял перед Кирилом Петровичем, отвешивая поклон за поклоном и с благоговением ожидая
его приказаний.
Он грозно взглянул на Шабашкина, ища
к чему привязаться, чтоб
его выбранить, но не нашед достаточного
к тому предлога, сказал
ему сердито: «
Пошел вон, не до тебя».
Похороны совершились на третий день. Тело бедного старика лежало на столе, покрытое саваном и окруженное свечами. Столовая полна была дворовых. Готовились
к выносу. Владимир и трое слуг подняли гроб. Священник
пошел вперед, дьячок сопровождал
его, воспевая погребальные молитвы. Хозяин Кистеневки последний раз перешел за порог своего дома. Гроб понесли рощею. Церковь находилась за нею. День был ясный и холодный. Осенние листья падали с дерев.
Наконец заметил
он, что начало смеркаться;
он встал и
пошел искать дороги домой, но еще долго блуждал по незнакомому лесу, пока не попал на тропинку, которая и привела
его прямо
к воротам
его дома.
Дубровский
пошел далее. Два человека приблизились
к нему;
они его окликали. Дубровский узнал голос Антона и Гриши. «Зачем вы не спите?» — спросил
он их. «До сна ли нам, — отвечал Антон. — До чего мы дожили, кто бы подумал…»
Гости стали прощаться между собою, и каждый отправился в комнату,
ему назначенную. А Антон Пафнутьич
пошел с учителем во флигель. Ночь была темная. Дефорж освещал дорогу фонарем, Антон Пафнутьич
шел за
ним довольно бодро, прижимая изредка
к груди потаенную суму, дабы удостовериться, что деньги
его еще при
нем.
—
Пошла,
пошла,
пошла, — сказал Кирила Петрович, — осуши свои слезы и воротись
к нам веселешенька.
Они все плачут при помолвке, — продолжал
он, обратись
к Верейскому, — это у
них уж так заведено… Теперь, князь, поговорим о деле, то есть о приданом.
Князь нашел сие весьма благоразумным,
пошел к своей невесте, сказал ей, что письмо очень
его опечалило, но что
он надеется со временем заслужить ее привязанность, что мысль ее лишиться слишком для
него тяжела и что
он не в силах согласиться на свой смертный приговор.
В минуту оделся он; вычернил усы, брови, надел на темя маленькую темную шапочку, — и никто бы из самых близких к нему козаков не мог узнать его. По виду ему казалось не более тридцати пяти лет. Здоровый румянец играл на его щеках, и самые рубцы придавали ему что-то повелительное. Одежда, убранная золотом, очень
шла к нему.
Неточные совпадения
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в то же время говорит про себя.)А вот посмотрим, как
пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что
он такое и в какой мере нужно
его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит
к двери, но в это время дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Анна Андреевна. Где ж, где ж
они? Ах, боже мой!.. (Отворяя дверь.)Муж! Антоша! Антон! (Говорит скоро.)А все ты, а всё за тобой. И
пошла копаться: «Я булавочку, я косынку». (Подбегает
к окну и кричит.)Антон, куда, куда? Что, приехал? ревизор? с усами! с какими усами?
Сначала
он принял было Антона Антоновича немного сурово, да-с; сердился и говорил, что и в гостинице все нехорошо, и
к нему не поедет, и что
он не хочет сидеть за
него в тюрьме; но потом, как узнал невинность Антона Антоновича и как покороче разговорился с
ним, тотчас переменил мысли, и,
слава богу, все
пошло хорошо.
Городничий. Полно вам, право, трещотки какие! Здесь нужная вещь: дело
идет о жизни человека… (
К Осипу.)Ну что, друг, право, мне ты очень нравишься. В дороге не мешает, знаешь, чайку выпить лишний стаканчик, —
оно теперь холодновато. Так вот тебе пара целковиков на чай.
Трубят рога охотничьи, // Помещик возвращается // С охоты. Я
к нему: // «Не выдай! Будь заступником!» // — В чем дело? — Кликнул старосту // И мигом порешил: // — Подпаска малолетнего // По младости, по глупости // Простить… а бабу дерзкую // Примерно наказать! — // «Ай, барин!» Я подпрыгнула: // «Освободил Федотушку! //
Иди домой, Федот!»