В комнате его был довольно большой письменный стол и несколько соломенных плетеных стульев, кровать с весьма
чистыми одеялом и подушками и очень крепкий, должно быть, сундук, окованный железом.
Неточные совпадения
У другой стены стояла большая постель, весьма
чистая, с шелковым, наборным из лоскутков, ватным
одеялом.
Это высокий, худощавый человек, благообразный, с большою бородой. Он служит писарем в полицейском управлении и потому ходит в вольном платье. Трудолюбив и очень вежлив, и, судя по выражению, весь ушел в себя и замкнулся. Я был у него на квартире, но не застал его дома. Занимает он в избе небольшую комнату; у него аккуратная
чистая постель, покрытая красным шерстяным
одеялом, а около постели на стене в рамочке портрет какой-то дамы, вероятно, жены.
Дом двухэтажный, зеленый с белым, выстроен в ложнорусском, ёрническом, ропетовском стиле, с коньками, резными наличниками, петухами и деревянными полотенцами, окаймленными деревянными же кружевами; ковер с белой дорожкой на лестнице; в передней чучело медведя, держащее в протянутых лапах деревянное блюдо для визитных карточек; в танцевальном зале паркет, на окнах малиновые шелковые тяжелые занавеси и тюль, вдоль стен белые с золотом стулья и зеркала в золоченых рамах; есть два кабинета с коврами, диванами и мягкими атласными пуфами; в спальнях голубые и розовые фонари, канаусовые
одеяла и
чистые подушки; обитательницы одеты в открытые бальные платья, опушенные мехом, или в дорогие маскарадные костюмы гусаров, пажей, рыбачек, гимназисток, и большинство из них — остзейские немки, — крупные, белотелые, грудастые красивые женщины.
Ветхий потолок и дырявые стены карцера в обилии пропускали дождевую воду. Александров лег спать, закутавшись в байковое
одеяло, а проснулся при первых золотых лучах солнца весь мокрый и дрожащий от холода, но все-таки здоровый, бодрый и веселый. Отогрелся он окончательно лишь после того, как сторожевой солдат принес ему в медном чайнике горячего и сладкого чая с булкой, после которых еще сильнее засияло прекрасное,
чистое, точно вымытое небо и еще сладостнее стало греть горячее восхитительное солнце.
Сидел Дадонов в большом истрепанном кресле, подаренном ему покойным историком Погодиным,"в воспоминание приятно проведенных минут"; на нем была надета
чистая белая рубашка, а на ногах лежало ситцевое стеганое
одеяло; очевидно, что домашние были заранее предуведомлены об нашем посещении.