Второе: архивариус земского суда откопал в
старых делах показание одного бродяги-нищего, пойманного и в суде допрашивавшегося, из какового показания видно, что сей нищий назвал себя бежавшим из Сибири вместе с другим ссыльным, который ныне служит у господина губернского предводителя Крапчика управляющим и имя коего не Тулузов, а семинарист Воздвиженский, сосланный на поселение за кражу церковных золотых вещей, и что вот-де он вывернулся и пребывает на свободе, а что его, старика, в тюрьме держат; показанию этому, как говорит архивариус, господа члены суда не дали, однако, хода, частию из опасения господина Крапчика, который бы, вероятно, заступился за своего управителя, а частию потому, что получили с самого господина Тулузова порядочный, должно быть, магарыч, ибо неоднократно при его приезде в город у него пировали и пьянствовали.
Неточные совпадения
Когда молодой человек, отпущенный, наконец,
старым камердинером, вошел в залу, его с оника встретила Муза, что было и не мудрено, потому что она целые
дни проводила в зале под предлогом якобы игры на фортепьяно, на котором, впрочем, играла немного и все больше смотрела в окно, из которого далеко было видно, кто едет по дороге к Кузьмищеву.
Беру смелость напомнить Вам об себе: я
старый Ваш знакомый, Мартын Степаныч Пилецкий, и по воле божией очутился нежданно-негаданно в весьма недалеком от Вас соседстве — я гощу в усадьбе Ивана Петровича Артасьева и несколько
дней тому назад столь сильно заболел, что едва имею силы начертать эти немногие строки, а между тем, по общим слухам, у Вас есть больница и при оной искусный и добрый врач. Не будет ли он столь милостив ко мне, чтобы посетить меня и уменьшить хоть несколько мои тяжкие страдания.
А мое тоже
дело старое: вертелась-вертелась на голых-то досках, — не спится!..
Собственно на любви к детям и была основана дружба двух этих
старых холостяков; весь остальной
день они сообща обдумывали, как оформить затеянное Тулузовым
дело, потом сочиняли и переписывали долженствующее быть посланным донесение в Петербург, в котором главным образом ходатайствовалось, чтобы господин Тулузов был награжден владимирским крестом, с пояснением, что если он не получит столь желаемой им награды, то это может отвратить как его, так и других лиц от дальнейших пожертвований; но когда правительство явит от себя столь щедрую милость, то приношения на этот предмет потекут к нему со всех концов России.
Ему было досадно, что он не задал Екатерине Филипповне вопроса о самом себе, так как чувствовал, что хиреет и
стареет с каждым
днем, и в этом случае он боялся не смерти, нет!
Я недаром еще раньше говорил, что она была женщина, несмотря на свою грубоватую простоту, тонко понимавшая жизнь, особенно
дела сердечного свойства, и ясно уразумела, что Сусанна Николаевна заискивает в ней, в надежде получать от нее сведения об Углакове, а что супруг ее хоть и умный, по слухам, мужик, но ничего того не зрит, да и ништо им,
старым хрычам: не женитесь на молодых!
— Да всего лучше вот что, — начал Сергей Степаныч, — вы приезжайте в следующую среду в Английский клуб обедать! Там я вам и скажу, когда Лев Алексеич [Лев Алексеевич — Перовский (1792—1856), министр внутренних
дел.] может вас принять, а вы между тем, может быть, встретитесь в клубе с некоторыми вашими
старыми знакомыми.
По наружности, впрочем, в Кузьмищеве на другой же
день пошло все по-старому, кроме того разве, что Сверстов еще в шесть часов утра ускакал в город к Аггею Никитичу.
Неужели служанки заменили ему меня?» — спрашивала она себя мысленно, хотя это казалось ей совершенно невозможным, потому что в услужении у нее были те же
дне крепостные рабыни: горничная Агаша и кухарка Семеновна, до того
старые и безобразные, что на них взглянуть даже было гадко.
Целые два
дня после того
старый аптекарь ничего не предпринимал и ничего не говорил жене. Наконец, на третий
день, когда она к нему пришла в кабинет, заискивающая и ласкающаяся, он проговорил ей...
— О, подите-ка вы! — возразила ей с досадой Аграфена Васильевна. — Боготворила его она!.. Этакого
старого сморчка!.. Теперь это
дело прошлое, значит, говорить можно, а я знаю наверное, что она любила Петрушу Углакова.
— Тогда к чему же все эти слезы и волнения?
Старый муж разрешил, новый, кажется, попадается человек хороший; надобно радоваться, а не печалиться, —
дело житейское, обыкновенное!.. — восклицал доктор.
«Мне тоже надо сделать выводы из моих наблюдений», — решил он и в свободное время начал перечитывать свои старые записки. Свободного времени было достаточно, хотя дела Марины постепенно расширялись, и почти всегда это были странно однообразные дела: умирали какие-то вдовы,
старые девы, бездетные торговцы, отказывая Марине свое, иногда солидное, имущество.
Вероятно, с летами она успела бы помириться с своим положением и отвыкла бы от надежд на будущее, как делают все
старые девы, и погрузилась бы в холодную апатию или стала бы заниматься добрыми делами; но вдруг незаконная мечта ее приняла более грозный образ, когда из нескольких вырвавшихся у Штольца слов она ясно увидела, что потеряла в нем друга и приобрела страстного поклонника. Дружба утонула в любви.
Неточные совпадения
Хлестаков. Право, не знаю. Ведь мой отец упрям и глуп,
старый хрен, как бревно. Я ему прямо скажу: как хотите, я не могу жить без Петербурга. За что ж, в самом
деле, я должен погубить жизнь с мужиками? Теперь не те потребности; душа моя жаждет просвещения.
По осени у
старого // Какая-то глубокая // На шее рана сделалась, // Он трудно умирал: // Сто
дней не ел; хирел да сох, // Сам над собой подтрунивал: // — Не правда ли, Матренушка, // На комара корёжского // Костлявый я похож?
А
день сегодня праздничный, // Куда пропал народ?..» // Идут селом — на улице // Одни ребята малые, // В домах — старухи
старые, // А то и вовсе заперты // Калитки на замок.
Под песню ту удалую // Раздумалась, расплакалась // Молодушка одна: // «Мой век — что
день без солнышка, // Мой век — что ночь без месяца, // А я, млада-младешенька, // Что борзый конь на привязи, // Что ласточка без крыл! // Мой
старый муж, ревнивый муж, // Напился пьян, храпом храпит, // Меня, младу-младешеньку, // И сонный сторожит!» // Так плакалась молодушка // Да с возу вдруг и спрыгнула! // «Куда?» — кричит ревнивый муж, // Привстал — и бабу за косу, // Как редьку за вихор!
Пошли порядки
старые! // Последышу-то нашему, // Как на беду, приказаны // Прогулки. Что ни
день, // Через деревню катится // Рессорная колясочка: // Вставай! картуз долой! // Бог весть с чего накинется, // Бранит, корит; с угрозою // Подступит — ты молчи! // Увидит в поле пахаря // И за его же полосу // Облает: и лентяи-то, // И лежебоки мы! // А полоса сработана, // Как никогда на барина // Не работал мужик, // Да невдомек Последышу, // Что уж давно не барская, // А наша полоса!