Неточные совпадения
При этом ему невольно припомнилось, как его самого, — мальчишку лет пятнадцати, — ни в чем не виновного, поставили в полку под ранцы с песком, и как он терпел, терпел эти мученья, наконец, упал, кровь хлынула у него из гортани; и как он потом сам, уже в чине капитана, нагрубившего ему солдата велел наказать; солдат продолжал грубить; он велел его наказывать больше, больше; наконец, того на шинели снесли без
чувств в лазарет; как потом, проходя по лазарету, он видел этого солдата с впалыми глазами, с искаженным лицом, и затем солдат этот через несколько дней
умер, явно им засеченный…
Никто уже не сомневался в ее положении; между тем сама Аннушка, как ни тяжело ей было, слова не смела пикнуть о своей дочери — она хорошо знала сердце Еспера Иваныча: по своей стыдливости, он скорее согласился бы
умереть, чем признаться в известных отношениях с нею или с какою бы то ни было другою женщиной: по какому-то врожденному и непреодолимому для него самого
чувству целомудрия, он как бы хотел уверить целый мир, что он вовсе не знал утех любви и что это никогда для него и не существовало.
Вихров при этом постарался придать своему лицу печальное выражение, как будто бы ему в самом деле было очень жаль, что г-жа Захаревская
умерла. Гость просидел еще с час, и при прощаньи с
чувством пожал руку у Вихрова и снова повторил просьбу посетить собрание.
— А то, что ты вздор думаешь; я ездил к Клеопатре Петровне чисто по
чувству сострадания. Она скоро, вероятно,
умрет.
— Нет,
умрет! — прикрикнул на нее с своей стороны Вихров. — А ты не смей так говорить! Ты оскорбляешь во мне самое святое, самое скорбное
чувство, — пошла!
Неточные совпадения
Сначала он из одного
чувства сострадания занялся тою новорожденною слабенькою девочкой, которая не была его дочь и которая была заброшена во время болезни матери и, наверно,
умерла бы, если б он о ней не позаботился, — и сам не заметил, как он полюбил ее.
«Зачем я не
умерла?» вспомнились ей тогдашние ее слова и тогдашнее ее
чувство.
«И стыд и позор Алексея Александровича, и Сережи, и мой ужасный стыд — всё спасается смертью.
Умереть — и он будет раскаиваться, будет жалеть, будет любить, будет страдать за меня». С остановившеюся улыбкой сострадания к себе она сидела на кресле, снимая и надевая кольца с левой руки, живо с разных сторон представляя себе его
чувства после ее смерти.
— Стало быть, если
чувства мои уничтожены, если тело мое
умрет, существования никакого уж не может быть? — спросил он.
Моя бесцветная молодость протекла в борьбе с собой и светом; лучшие мои
чувства, боясь насмешки, я хоронил в глубине сердца: они там и
умерли.