— Факты представляют временную, случайную справедливость, а принцип есть представитель вечной и
высшей справедливости, — возражал ему правитель канцелярии.
Но не чудес опять-таки ему нужно было, а лишь «
высшей справедливости», которая была, по верованию его, нарушена и чем так жестоко и внезапно было поранено сердце его.
Никто, никто из них не погибнет, она спасет их всех; она их рассортирует; она так о них доложит; она поступит в видах
высшей справедливости, и даже, может быть, история и весь русский либерализм благословят ее имя; а заговор все-таки будет открыт.
Высшая справедливость заключается не в том, чтобы соблюдать канцелярский порядок да черед, а в том, что, находясь при власти, делать посредством ее большее количество людей счастливыми, да и давать не призрачное, а настоящее счастье…
Неточные совпадения
Русь совсем не свята и не почитает для себя обязательно сделаться святой и осуществить идеал святости, она — свята лишь в том смысле, что бесконечно почитает святых и святость, только в святости видит
высшее состояние жизни, в то время как на Западе видят
высшее состояние также и в достижениях познания или общественной
справедливости, в торжестве культуры, в творческой гениальности.
Справедливость требует сказать, что Федор Васильич восторжествовал и в
высшей инстанции. Неизвестно, не записали ли его за эту проделку в книгу живота, но, во всяком случае, через неделю «имеющий уши да слышит» был переведен в другую губернию, а к нам прислали другого такого же.
Чужды раболепствования не токмо в том, что благоговение наше возбуждать может, но даже и в люблении нашем, мы, отдавая
справедливость великому мужу, не возмним быти ему богом всезиждущим, не посвятим его истуканом на поклонение обществу и не будем пособниками в укоренении какого-либо предрассуждения или ложного заключения. Истина есть
высшее для нас божество, и если бы всесильный восхотел изменить ее образ, являяся не в ней, лице наше будет от него отвращенно.
Оттого-то именно в них нет и чувства
справедливости и сознания
высшего нравственного добра, а вместо этого есть только чувство законности, в ее установленном и тесном смысле.
Это наивное раздвоение ребенка и размышляющей женщины, эта детская и в
высшей степени правдивая жажда истины и
справедливости и непоколебимая вера в свои стремления — все это освещало ее лицо каким-то прекрасным светом искренности, придавало ему какую-то
высшую, духовную красоту, и вы начинали понимать, что не так скоро можно исчерпать все значение этой красоты, которая не поддается вся сразу каждому обыкновенному, безучастному взгляду.