Дурнопечин(растерявшись).За что же я отдам вам Красницу,
скажите бога ради, что вы меня — за дурака, что ли, считаете?
Неточные совпадения
Прохор Прохорыч. По одним насказам, или, откровенно
сказать, и сам не знаю за что. Об усердии моем можете спросить всякого мальчишку, так и тот
скажет вам. Погибели моей захотелось злым людям; но, по милости творца, живу еще; не потерялся совершенно. Теперь я занимаюсь частными делами и, благодарение
богу, имею кусок черного хлеба.
Духовная совершенно незаконнее: покойная бабка никак не имела права дробить достояния; но оно, как, может быть, вам небезызвестно, разделено, — большая часть… уж я не говорю, какие для этого были употреблены меры… самые неродственные меры… но только большая часть — поступила во владение вашего родителя, а другая часть — общей нашей тетке Соломониде Платоновне, дай ей
бог доброго здоровья, или, лучше
сказать, вечную память, по милости которой теперь вся и каша заваривается.
Дурнопечин. Не стыдно ли вам так отказываться от ваших слов? Вы еще
сказали, что дай
бог тетушке вечную память, — вот что вы говорили!
Соломонида Платоновна (качая головой).Ах ты, лукавый человек! Ах ты, чернильная пиявица! Как тебя не повесят до сих пор, вот ты что мне
скажи, а давно бы пора, ей-богу, пора!.. (Стукает по столу пальцем.)Слушай ты, приказная строка: если ты только осмелишься приходить беспокоить его с твоими подлыми процессами, он человек слабый и больной, он мой наследник, — слышишь ли? — я завтра же подам вексель ко взысканию и уморю тебя со всем твоим потрохом в тюрьме; на свой счет буду содержать, а не выпущу.
— «Опротивела душе моей жизнь моя, предамся печали моей, буду говорить в горести души моей.
Скажу богу: не обвиняй меня, скажи мне, за что ты со мной борешься? Хорошо ли для тебя, что ты угнетаешь, что ты презираешь дело рук твоих…»
— Каждый бы прямо
сказал богу, что надо, а тут — домовичок! А он, иной раз, и сердит на людей — не угодили ему — да и наплетет ангелям, чего не надо, — понял? Они его спрашивают: «Какой это мужик?» А он, в сердцах, скажет: «Мужик этот плохой человек». И — пошла на двор беда за бедой — вот оно! Люди кричат-кричат: господи — помилуй! А уж ему и невесть что насказано про них, он и слушать не хочет, — тоже осердился…
Неточные совпадения
Городничий. А, Степан Ильич!
Скажите, ради
бога: куда вы запропастились? На что это похоже?
Городничий. Да я так только заметил вам. Насчет же внутреннего распоряжения и того, что называет в письме Андрей Иванович грешками, я ничего не могу
сказать. Да и странно говорить: нет человека, который бы за собою не имел каких-нибудь грехов. Это уже так самим
богом устроено, и волтерианцы напрасно против этого говорят.
Бобчинский. Припомню, ей-богу, припомню. Уж не мешайте, пусть я расскажу, не мешайте!
Скажите, господа, сделайте милость, чтоб Петр Иванович не мешал.
Впрочем, я так только упомянул об уездном суде; а по правде
сказать, вряд ли кто когда-нибудь заглянет туда: это уж такое завидное место, сам
бог ему покровительствует.
Потупился, задумался, // В тележке сидя, поп // И молвил: — Православные! // Роптать на
Бога грех, // Несу мой крест с терпением, // Живу… а как? Послушайте! //
Скажу вам правду-истину, // А вы крестьянским разумом // Смекайте! — // «Начинай!»