Неточные совпадения
Счастливцев. Ведь и у родных-то тоже не велика радость нам, Геннадий Демьяныч. Мы
народ вольный, гулящий, — нам трактир дороже всего. Я у родных-то пожил, знаю. У меня есть дяденька, лавочник в уездном городе, верст за пятьсот отсюда, погостил я у него, да кабы не бежал, так…
— Эх, малый! Это не хлопские песни… Это песни сильного,
вольного народа. Твои деды по матери пели их на степях по Днепру и по Дунаю, и на Черном море… Ну, да ты поймешь это когда-нибудь, а теперь, — прибавил он задумчиво, — боюсь я другого…
Озими пышному всходу, // Каждому цветику рад, // Дедушка хвалит природу, // Гладит крестьянских ребят. // Первое дело у деда // Потолковать с мужиком, // Тянется долго беседа, // Дедушка скажет потом: // «Скоро вам будет не трудно, // Будете
вольный народ!» // И улыбнется так чудно, // Радостью весь расцветет. // Радость его разделяя, // Прыгало сердце у всех. // То-то улыбка святая! // То-то пленительный смех!
Неточные совпадения
Русское национальное самосознание должно полностью вместить в себя эту антиномию: русский
народ по духу своему и по призванию своему сверхгосударственный и сверхнациональный
народ, по идее своей не любящий «мира» и того, что в «мире», но ему дано могущественнейшее национальное государство для того, чтобы жертва его и отречение были
вольными, были от силы, а не от бессилия.
— Вы спросите, кому здесь не хорошо-то? Корм здесь
вольный, раза четыре в день едят. А захочешь еще поесть — ешь, сделай милость! Опять и свобода дана. Я еще когда встал; и лошадей успел убрать, и в город с Акимом, здешним кучером, сходил, все закоулки обегал. Большой здесь город,
народу на базаре, барок на реке — страсть! Аким-то, признаться, мне рюмочку в трактире поднес, потому у тетеньки насчет этого строго.
Народ исправный,
вольный; да и земли у причта, кроме указной, жертвованной много; озеро рыбное есть, щуки вот экие водятся.
Три первые породы, в отличие от диких
вольных братии их,
народ называет русскими.
Сейчас же было заключено условие, и артель Матюшки переселилась на Сиротку через два дня. К ним присоединились лакей Ганька и бывший доводчик на золотопромывальной фабрике Ераков.
Народ так и бежал с компанейских работ: раз — всех тянуло на свой
вольный хлеб, а второе — новый главный управляющий очень уж круто принялся заводить свои новые порядки.