Тот, кто сидел теперь напротив господина Голядкина, был — ужас господина Голядкина, был — стыд господина Голядкина, был — вчерашний кошмар господина Голядкина, одним словом был сам господин Голядкин, — не тот господин Голядкин, который сидел теперь на стуле с разинутым ртом и с застывшим пером в руке; не тот, который служил в качестве помощника своего столоначальника; не тот, который любит стушеваться и зарыться в толпе; не тот, наконец, чья походка ясно выговаривает: «не троньте меня, и я вас трогать не буду», или: «не троньте меня, ведь я вас не затрогиваю», — нет, это был другой господин Голядкин, совершенно другой, но вместе с тем и совершенно похожий на первого, — такого же роста,
такого же склада, так же одетый, с такой же лысиной, — одним словом, ничего, решительно ничего не было забыто для совершенного сходства, так что если б взять да поставить их рядом, то никто, решительно никто не взял бы на себя определить, который именно настоящий Голядкин, а который поддельный, кто старенький и кто новенький, кто оригинал и кто копия.
Неточные совпадения
— Мы рады и
таким! // Бродили долго по́ саду: // «Затей-то! горы, пропасти! // И пруд опять… Чай, лебеди // Гуляли по пруду?.. // Беседка… стойте! с надписью!..» // Демьян, крестьянин грамотный, // Читает по
складам. // «Эй, врешь!» Хохочут странники… // Опять — и то
же самое // Читает им Демьян. // (Насилу догадалися, // Что надпись переправлена: // Затерты две-три литеры. // Из слова благородного //
Такая вышла дрянь!)
Может быть, подивятся тому, что если была
такая уверенность, то почему
же он заранее не пошел сюда,
так сказать в свое общество, а направился к Самсонову, человеку
склада чужого, с которым он даже и не знал, как говорить.
Склад его лица напоминал Сократа:
такой же высокий, шишковатый лоб,
такие же маленькие глазки,
такой же курносый нос.
Эта струя, однако, продолжения не имела. Весь
склад наших встреч, взаимных визитов, игр и разговоров содействовал развитию «влюбленности», но не дружбы, не откровенности, не
таких душевных излияний. Кроме того, после следующего
же урока танцев, который должен был быть последним, Лена тяжело заболела.
Склады и кабаки открывались в тех
же пунктах, где они существовали у Прохорова и К o, и открывалось наступательное действие понижением цены на водку. Получались уже технические названия дешевых водок: «прохоровка» и «стабровка». Мужики входили во вкус этой борьбы и усиленно пропивались на дешевке. Случалось нередко
так, что конкуренты торговали уже себе в убыток, чтобы только вытеснить противника.