Хлынов. Как ты, братец, мне, на моей собственной даче, смеешь такие слова говорить! Нечто я тебе ровный, что ты мне хочешь деньги отдать. Ты взаймы, что ли, хочешь
взять у меня, по-дружески? Как посмотрю я на тебя, как ты, братец, никакого образования не имеешь! Ты должен ждать, какая от меня милость будет; может, я тебе эти деньги прощу, может, я заставлю тебя один раз перекувырнуться, вот и квит. Ты почем мою душу можешь знать, когда я сам ее не знаю, потому это зависит, в каком я расположении.
Неточные совпадения
Силан. Ну да, как же! Испугался! С меня
взять нечего. Я свое дело делаю, я всю ночь хожу, опять же собаки… Я хоть к присяге. Не токма что вор, муха-то не пролетит, кажется.
У тебя где были деньги-то?
Курослепов. Ну, ищи поди с меня. Эки проклятые! Тьфу! Вот хотелось ужинать, вот теперь и не хочется. А он с голоду помирать… да полтораста рублей! Да я с тебя тысячу бы не
взял за это расстройство. Поди за мной, Силантий, я тебе его пачпорт отдам. (Гавриле). А то
у меня и в остроге насидишься. (Уходит с Силаном).
Градобоев. Прикажете! А ты сперва подумай, велика ли ты птица, чтобы мне из-за тебя с хозяином твоим ссориться. Ведь его за ворот не
возьмешь, костылем внушения не сделаешь, как я вам делаю. Поди-ка заступись я за приказчика, что хозяева-то заговорят! Ни мучки мне не пришлют, ни лошадкам овсеца: вы, что ль, меня кормить-то будете? Ну, что, не прошла ль
у тебя охота судиться-то? А то подожди, подожди, друг любезный!
Наркис. А ты вот что:
возьми у мужа кафтан либо шинель, да и надень, а на голову шляпу. Силантий ежели хоть и увидит, так подумает, что сам хозяин идет ко мне, браниться. А я пойду самовар поставлю, чтобы мне теплого…
Градобоев. Вот теперь ты будешь жить порядком, хозяйничать
у тебя будет дочь, да
возьми зятя хорошего в дом.
Гаврило. Батюшки мои! Родные! На грех она меня взяла-то, дурака! Что для меня дороже-то всего на свете, что я берег-то пуще глазу… целый день, кажется, вот всякую пылинку с нее сдувал, — а тут вдруг ее
у меня…
Сняв венцы с голов их, священник прочел последнюю молитву и поздравил молодых. Левин взглянул на Кити, и никогда он не видал ее до сих пор такою. Она была прелестна тем новым сиянием счастия, которое было на ее лице. Левину хотелось сказать ей что-нибудь, но он не знал, кончилось ли. Священник вывел его из затруднения. Он улыбнулся своим добрым ртом и тихо сказал: «поцелуйте жену, и вы поцелуйте мужа» и
взял у них из рук свечи.
— Так как моя бричка, — сказал Чичиков, — не пришла еще в надлежащее состояние, то позвольте мне
взять у вас коляску. Я бы завтра же, эдак около десяти часов, к нему съездил.
Неточные совпадения
Аммос Федорович. Однако ж, черт
возьми господа! он
у меня
взял триста рублей взаймы.
Городничий. Да говорите, ради бога, что такое?
У меня сердце не на месте. Садитесь, господа!
Возьмите стулья! Петр Иванович, вот вам стул.
Городничий. Не гневись! Вот ты теперь валяешься
у ног моих. Отчего? — оттого, что мое
взяло; а будь хоть немножко на твоей стороне, так ты бы меня, каналья! втоптал в самую грязь, еще бы и бревном сверху навалил.
Артемий Филиппович (в сторону).Эка, черт
возьми, уж и в генералы лезет! Чего доброго, может, и будет генералом. Ведь
у него важности, лукавый не
взял бы его, довольно. (Обращаясь к нему.)Тогда, Антон Антонович, и нас не позабудьте.
И тут настала каторга // Корёжскому крестьянину — // До нитки разорил! // А драл… как сам Шалашников! // Да тот был прост; накинется // Со всей воинской силою, // Подумаешь: убьет! // А деньги сунь, отвалится, // Ни дать ни
взять раздувшийся // В собачьем ухе клещ. //
У немца — хватка мертвая: // Пока не пустит по миру, // Не отойдя сосет!