Неточные совпадения
Повисла
слеза на
реснице у Марка Данилыча, когда вспомнилась ему женина кончина. Грустно покачал он головою и
с легким укором промолвил...
— Петром Александрычем, — отрывисто молвил и быстро махнул рукавом перед глазами, будто норовясь муху согнать, а в самом-то деле, чтобы незаметно смахнуть
с седых
ресниц слезу, пробившуюся при воспоминанье о добром командире. — Добрый был человек и бравый такой, — продолжал старый служака. — На Кавказе мы
с ним под самого Шамиля́ ходили!..
Сусалин тоже подходит, ругается, в драку лезет даже. И другие рыбники собираются и все
с яростью кидаются на Марка Данилыча. Один Белянкин стоит одаль. Сам ни слова, а
слезы дрожат на
ресницах: «Пропали кровные, годами нажитые денежки!» Такую горькую думу он думает.
Неточные совпадения
Подруга ее, небольшого роста, смуглая брюнетка, крепкая здоровьем,
с большими черными глазами и
с самобытным видом, была коренастая, народная красота; в ее движениях и словах видна была большая энергия, и когда, бывало, аптекарь, существо скучное и скупое, делал не очень вежливые замечания своей жене и та их слушала
с улыбкой на губах и
слезой на
реснице, Паулина краснела в лице и так взглядывала на расходившегося фармацевта, что тот мгновенно усмирялся, делал вид, что очень занят, и уходил в лабораторию мешать и толочь всякую дрянь для восстановления здоровья вятских чиновников.
Юная мать смолкла, и только по временам какое-то тяжелое страдание, которое не могло прорваться наружу движениями или словами, выдавливало из ее глаз крупные
слезы. Они просачивались сквозь густые
ресницы и тихо катились по бледным, как мрамор, щекам. Быть может, сердце матери почуяло, что вместе
с новорожденным ребенком явилось на свет темное, неисходное горе, которое нависло над колыбелью, чтобы сопровождать новую жизнь до самой могилы.
Она опять смотрела на него со сверкавшими
слезами на длинных
ресницах, опять звала его за собой, и опять он пробудился, как давеча,
с мучением припоминая ее лицо.
И вот, наконец, она стояла пред ним лицом к лицу, в первый раз после их разлуки; она что-то говорила ему, но он молча смотрел на нее; сердце его переполнилось и заныло от боли. О, никогда потом не мог он забыть эту встречу
с ней и вспоминал всегда
с одинаковою болью. Она опустилась пред ним на колена, тут же на улице, как исступленная; он отступил в испуге, а она ловила его руку, чтобы целовать ее, и точно так же, как и давеча в его сне,
слезы блистали теперь на ее длинных
ресницах.
— Ничего? — воскликнула Марфа Тимофеевна, — это ты другим говори, а не мне! Ничего! а кто сейчас стоял на коленях? у кого
ресницы еще мокры от
слез? Ничего! Да ты посмотри на себя, что ты сделала
с своим лицом, куда глаза свои девала? — Ничего! разве я не все знаю?