А меж гостями разговоры про Марка Данилыча идут да идут. Всяк бы
рад помочь, да кому недосужно, кому нездоровится, а кто мало знакомства имеет со Смолокуровым.
— Вот видишь ли, Евгений, — промолвил Аркадий, оканчивая свой рассказ, — как несправедливо ты судишь о дяде! Я уже не говорю о том, что он не раз выручал отца из беды, отдавал ему все свои деньги, — имение, ты, может быть, не знаешь, у них не разделено, — но он всякому
рад помочь и, между прочим, всегда вступается за крестьян; правда, говоря с ними, он морщится и нюхает одеколон…
— От всей души, — сказал он. — Я вижу джентльмена и
рад помочь. Вы меня не стесните. Я вас стесню. Предупреждаю заранее. Бесстыдно сообщаю вам, что я сплетник; сплетня — моя болезнь, я люблю сплетничать и, говорят, достиг в этом деле известного совершенства. Как видите, кругом — богатейший материал. Я любопытен и могу вас замучить вопросами. Особенно я нападаю на молчаливых людей, вроде вас. Но я не обижусь, если вы припомните мне это признание с некоторым намеком, когда я вам надоем.
Неточные совпадения
— Ну вот, я очень
рад или, напротив, очень не
рад, что сошелся со Спенсером; только это я давно знаю. Школы не
помогут, а
поможет такое экономическое устройство, при котором народ будет богаче, будет больше досуга, — и тогда будут и школы.
— Мы когда-нибудь поподробнее побеседуем об этом предмете с вами, любезный Евгений Васильич; и ваше мнение узнаем, и свое выскажем. С своей стороны, я очень
рад, что вы занимаетесь естественными науками. Я слышал, что Либих [Либих Юстус (1803–1873) — немецкий химик, автор ряда работ по теории и практики сельского хозяйства.] сделал удивительные открытия насчет удобрений полей. Вы можете мне
помочь в моих агрономических работах: вы можете дать мне какой-нибудь полезный совет.
Алеша и сам был
рад и недоумевал только, как перелезть через плетень. Но «Митя» богатырскою рукой подхватил его локоть и
помог скачку. Подобрав подрясник, Алеша перескочил с ловкостью босоногого городского мальчишки.
Между тем сам Дмитрий Федорович вдруг прямо объявил ему вчера, что даже
рад соперничеству брата Ивана и что это ему же, Дмитрию, во многом
поможет.
А после обеда Маше дается 80 кол. сер. на извозчика, потому что она отправляется в целых четыре места, везде показать записку от Лопухова, что, дескать, свободен я, господа, и
рад вас видеть; и через несколько времени является ужасный Рахметов, а за ним постепенно набирается целая ватага молодежи, и начинается ожесточенная ученая беседа с непомерными изобличениями каждого чуть не всеми остальными во всех возможных неконсеквентностях, а некоторые изменники возвышенному прению
помогают Вере Павловне кое-как убить вечер, и в половине вечера она догадывается, куда пропадала Маша, какой он добрый!