— Это уж ваше дело, — молвил Чубалов, продолжая вынимать книгу за книгой. — А все ж таки хоша книга и французская, ее
за копейку не купишь. Кого хотите спросите…
Неточные совпадения
— А тебе бы нишкнуть, коли хозяин разговаривает! — крикнул Марко Данилыч, швырнув в приказчика бывшим у него в руке лещом. — Перечить!.. Я задам вам, мошенникам!.. Что это
за сушь?.. Глянь-ка, пощупай!..
Копейки на две против других будет дешевле!.. Недобор доправлю — ты это знай!..
— Да ведь это, по-моему, просто надувательство, — молвил удивленный Самоквасов. — На что же это похоже?.. Как же это так?.. Вдруг у меня нет ни
копейки — и я двадцать тысяч ни
за что ни про что получаю?.. Да это ни с чем не сообразно… Ну, а как сроки выйдут?
Конечно, ваш дом, движимость, которая на виду осталась, продадут, банки да кредиторы по скольку-нибудь
копеек за рубль получат…
А взыскивать станешь — пять
копеек за рубль.
— Объявился несостоятельным: вчера об этом я письмо получил. Моих тысячи тут
за три село, — продолжал Марко Данилыч. — Администрацию назначат либо конкурс. Ну и получай пять
копеек за рубль. А я говорю: ежели ты не заплатил долгу до последней
копейки, иди в кабалу, и жену в кабалу, и детей — заработали бы долг… Верно ли говорю?
— Что это вы, Марко Данилыч? — усмехнулся Чубалов. — По
копейке за книгу, да еще и помене того жалуете! Нет, сударь, ежели теперича на подвертку свечей их продать аль охотникам на ружейны патроны, так и тут больше пользы получишь. Дешевле пареной репы купить желаете!.. Ведь тоже какие ни на есть книги… Тоже бумага, печать, переплет… Помилуйте!..
Почти все согласились со Смолокуровым. То было у всех на уме, что, ежели складочные деньги попадут к Орошину, охулки на руку он не положит, — возись после с ним, выручай свои кровные денежки. И
за то «слава Богу» скажешь, ежели свои-то из его лап вытянешь, а насчет барышей лучше и не думай… Марку Данилычу поручить складчину — тоже нельзя, да и никому нельзя. Кто себе враг?.. Никто во грех не поставит зажилить чужую
копейку.
— Такой тебе, Махмет Бактемирыч, наливки предоставлю, что хивинский царь
за нее со всех твоих товаров
копейки пошлин не возьмет. Верь слову — не лгу, голубчик… Говорю тебе, как перед Богом.
Когда дошел он до того, что не стало у него
за душой ни
копейки, смирился духом и пустился в набожность.
— И лицо разбойничье! — сказал Собакевич. — Дайте ему только нож да выпустите его на большую дорогу — зарежет,
за копейку зарежет! Он да еще вице-губернатор — это Гога и Магога! [Гога и Магога — князь Гог, предводитель разбойничьего народа Магог (библ.).]
— Э! Какие выдумки! — отвечал Тарантьев. — Чтоб я писать стал! Я и в должности третий день не пишу: как сяду, так слеза из левого глаза и начнет бить; видно, надуло, да и голова затекает, как нагнусь… Лентяй ты, лентяй! Пропадешь, брат, Илья Ильич, ни
за копейку!
— Не
за копейку надо стоять, а — за справедливость, — вот! Дорога нам не копейка наша, — она не круглее других, но — она тяжеле, — в ней крови человеческой больше, чем в директорском рубле, — вот! И не копейкой дорожим, — кровью, правдой, — вот!
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Что тут пишет он мне в записке? (Читает.)«Спешу тебя уведомить, душенька, что состояние мое было весьма печальное, но, уповая на милосердие божие,
за два соленые огурца особенно и полпорции икры рубль двадцать пять
копеек…» (Останавливается.)Я ничего не понимаю: к чему же тут соленые огурцы и икра?
С таким убеждением высказал он это, что головотяпы послушались и призвали новото́ра-вора. Долго он торговался с ними, просил
за розыск алтын да деньгу, [Алтын да деньга — старинные монеты: алтын в 6 денег, или в 3
копейки (ср. пятиалтынный — 15 коп.), деньга — полкопейки.] головотяпы же давали грош [Грош — старинная монета в 2
копейки, позднее — полкопейки.] да животы свои в придачу. Наконец, однако, кое-как сладились и пошли искать князя.
Кроме того, этот вопрос со стороны Левина был не совсем добросовестен. Хозяйка зa чаем только что говорила ему, что они нынче летом приглашали из Москвы Немца, знатока бухгалтерии, который
за пятьсот рублей вознаграждения учел их хозяйство и нашел, что оно приносит убытка 3000 с чем-то рублей. Она не помнила именно сколько, но, кажется, Немец высчитал до четверти
копейки.
Рожь, цену на которую он так долго выдерживал, была продана пятьюдесятью
копейками на четверть дешевле, чем
за нее давали месяц тому назад.
— Ну, смотри же, растирай комья-то, — сказал Левин, подходя к лошади, — да
за Мишкой смотри. А хороший будет всход, тебе по пятидесяти
копеек за десятину.