Сморщился Доронин и смолк. Кинул он мимолетный взгляд на вышедшую от Дарьи Сергевны дочь, и заботливое беспокойство отразилось в глазах его. Не подходя к дивану, где сидели Дуня с Наташей, Лизавета Зиновьевна подошла к раскрытому окну и,
глаз не сводя, стала смотреть на волжские струи и темно-синюю даль заволжских лесов…
Неточные совпадения
В семь лет злоречие кумушек стихло и позабылось давно, теперь же, когда христовой невесте стало уж под сорок и прежняя красота сошла с лица, новые сплетки
заводить даже благородной вдовице Ольге Панфиловне было
не с руки, пожалуй, еще никто
не поверит, пожалуй, еще насмеется кто-нибудь в
глаза вестовщице.
Дурно ей было, на простор хотелось, а восточный человек
не отходит, как вкопанный сбоку прилавка стоит и
не сводит жадных
глаз с Дуни, а тут еще какой-то офицер с наглым видом уставился глядеть на нее.
Женился Федор Меркулыч. Десятилетний Микитушка на отцовской свадьбе благословенный образ в часовню
возил и во все время обряда
глаз с мачехи
не спускал. Сам
не знал, отчего, но с первого взгляда на нее невзлюбила невинная отроческая душа его розовой, пышно сияющей молодостью красавицы, стоявшей перед налоем рядом с седовласым его родителем. Сердце вещун — и добро оно чует, и зло, особливо в молодых годах.
Минут через двадцать все сидели за чаем. Дарья Сергевна девочек возле себя посадила и угощала их сдобными булками; Марко Данилыч разговаривал с Груней, Дуня
глаз с нее
не сводила.
Поддеть ли кого половчее,
провести ли простачка поискусней, туману ль кому в
глаза подпустить, Марко Данилыч, бывало, его за бока, а сам будто в сторонке, ничего будто
не знает,
не ведает.
Не слушает слов его Петр Степаныч,
не сводит он
глаз со Фленушкиных окон…
Не то на деле вышло: черствое сердце сурового отреченника от людей и от мира дрогнуло при виде братней нищеты и болезненно заныло жалостью. В напыщенной духовною гордыней душе промелькнуло: «
Не напрасно ли я пятнадцать годов
провел в странстве?
Не лучше ли бы
провести эти годы на пользу ближних,
не бегая мира,
не проклиная сует его?..» И жалким сумасбродством вдруг показалась ему созерцательная жизнь отшельника… С детства ни разу
не плакивал Герасим, теперь слезы просочились из
глаз.
Сколько Пахом ни заговаривал с ним, он
не переставал распевать стихиры и
не сводил глаз с потолка. Посидел гость и, видя, что больше ничего
не добьется от распевшегося Мемнона, сказал...
— Надо, мне кажется, скорей к отцу ее
отвезти, чтобы чего-нибудь
не вышло, — сказал Андрей Александрыч. — Главное, огласки бы
не вышло. Помните, что было с батюшкой, может то же и с нами случиться. Наверху
глаза зоркие. Самой пустой молвы довольно, чтобы весь корабль погубить. Увози ее, Машенька, скорей до греха.
— По
глазам вижу, что радехонька. Меня
не проведешь, — улыбаясь и пристально глядя на Дуню, сказала Аграфена Петровна.
— Вы у нас, — продолжал неумолимый Нил Андреич, — образец матерям и дочерям: в церкви стоите, с образа
глаз не отводите, по сторонам не взглянете, молодых мужчин не замечаете…
А он улыбался: не думал он спать, // Любуясь красивым пакетом; // Большая и красная эта печать // Его забавляла… // С рассветом // Спокойно и крепко заснуло дитя, // И щечки его заалели. // С любимого личика
глаз не сводя, // Молясь у его колыбели, // Я встретила утро… // Я вмиг собралась. // Сестру заклинала я снова // Быть матерью сыну… Сестра поклялась… // Кибитка была уж готова.
Неточные совпадения
Анна,
отведя глаза от лица друга и сощурившись (это была новая привычка, которой
не знала за ней Долли), задумалась, желая вполне понять значение этих слов. И, очевидно, поняв их так, как хотела, она взглянула на Долли.
— Ну, а ты что делал? — спросила она, глядя ему в
глаза, что-то особенно подозрительно блестевшие. Но, чтобы
не помешать ему всё рассказать, она скрыла свое внимание и с одобрительной улыбкой слушала его рассказ о том, как он
провел вечер.
То же самое думал ее сын. Он
провожал ее
глазами до тех пор, пока
не скрылась ее грациозная фигура, и улыбка остановилась на его лице. В окно он видел, как она подошла к брату, положила ему руку на руку и что-то оживленно начала говорить ему, очевидно о чем-то
не имеющем ничего общего с ним, с Вронским, и ему ото показалось досадным.
Печорин в задумчивости
не сводил с нее
глаз, и она частенько исподлобья на него посматривала.
Уже он видел себя действующим и правящим именно так, как поучал Костанжогло, — расторопно, осмотрительно, ничего
не заводя нового,
не узнавши насквозь всего старого, все высмотревши собственными
глазами, всех мужиков узнавши, все излишества от себя оттолкнувши, отдавши себя только труду да хозяйству.