Так обаятельна
была прелесть их чистоты, так всемогуща была непорочность их помыслов, что выражалась в каждом слове, в каждом взоре, в каждом движенье поволжских красавиц…
Неточные совпадения
Все в мире растлено его
прелестью: земля осквернена вглубь на тридцать сажен, реки, озера, источники нечисты от его тлетворного дыханья; потому и нельзя ни
пить, ни
есть ничего, не освятив наперед брашна иль питья особой молитвой.
У выросших без грозы девушек все движенья и приемы
были свободны, и в каждом выражалась
прелесть красоты и непорочности, — выучиться танцам
было им нетрудно.
Много красавиц видал до того, но ни в одной, казалось ему теперь, и тени не
было той
прелести, что пышно сияла в лучезарных очах и во всем милом образе девушки…
Иная Фленушка теперь видится, какою под конец последнего свиданья
была: тихая, безмолвная, в робком смятенье девичьей стыдливости, во всей красоте своей, во всей
прелести.
Ребенок, в самом деле,
был прелесть: с голенькими ручонками, ножонками и даже голым животишком, белый, как крупичатое тесто, он то корчился, то разгибался в своей зыбке.
Среди интендантов граф Канкрин был очень известен по его прежней службе, а может быть и по его прежней старательности в ухаживаниях за смазливыми дамочками, или, как он их называл, «жоли-мордочками». Это совсем не то, что Тургенев называет в своих письмах мордемондии. «Мордемондии» — это начитанная противность, а «жоли-мордочки» — это
была прелесть.
Неточные совпадения
— Ах, с Бузулуковым
была история —
прелесть! — закричал Петрицкий. — Ведь его страсть — балы, и он ни одного придворного бала не пропускает. Отправился он на большой бал в новой каске. Ты видел новые каски? Очень хороши, легче. Только стоит он… Нет, ты слушай.
— Ну что за охота спать! — сказал Степан Аркадьич, после выпитых за ужином нескольких стаканов вина пришедший в свое самое милое и поэтическое настроение. — Смотри, Кити, — говорил он, указывая на поднимавшуюся из-за лип луну, — что за
прелесть! Весловский, вот когда серенаду. Ты знаешь, у него славный голос, мы с ним спелись дорогой. Он привез с собою прекрасные романсы, новые два. С Варварой Андреевной бы
спеть.
Она имела всю
прелесть и свежесть молодости, но не
была ребенком, и если любила его, то любила сознательно, как должна любить женщина: это
было одно.
Баронесса надоела, как горькая редька, особенно тем, что всё хочет давать деньги; а
есть одна, он ее покажет Вронскому, чудо,
прелесть, в восточном строгом стиле, «genre рабыни Ребеки, понимаешь».
То, что он теперь, искупив пред мужем свою вину, должен
был отказаться от нее и никогда не становиться впредь между ею с ее раскаянием и ее мужем,
было твердо решено в его сердце; но он не мог вырвать из своего сердца сожаления о потере ее любви, не мог стереть в воспоминании те минуты счастия, которые он знал с ней, которые так мало ценимы им
были тогда и которые во всей своей
прелести преследовали его теперь.