Неточные совпадения
Были в то время толки (и до сих пор они не прекратились), будто граф Алексей Орлов, оскорбленный падением кредита, сам вошел в сношения с самозванкой,
принял искреннее участие в ее предприятии, хотел возвести ее на
престол, чтобы, сделавшись супругом императрицы Елизаветы II, достичь того положения, к которому тщетно стремился брат его вскоре по воцарении Екатерины [М. Н. Лонгинов в статье своей «Княжна Тараканова», напечатанной в «Русском вестнике», 1859 г., № 24, говорит, будто Алексей Орлов еще в январе 1774 года, то есть за десять месяцев до получения повеления Екатерины захватить самозванку (12 ноября 1774 г.), посылал к ней в Рим офицера Христенека с приглашением приехать к нему и что таким образом он в 1774 году играл в двойную игру.
«Всклепавшая на себя имя» вздумала достичь русского
престола при помощи Ватикана, обещая за то не только сама
принять римско-католическую веру, но и ввести ее в России.
Это видно и в ответе Бориса, который не хочет
принять престола киевского, ибо уважает Святополка как старшего в роде, и в распределении владений между Мстиславом и Ярославом, причем последний, как старший в роде, получает великокняжеский престол.
Он объяснил им сперва, что, покоряясь непременной воле старшего брата, которому недавно вместе со всеми присягал, принужден теперь
принять престол, как ближайший в роде отрекшегося.
Неточные совпадения
Ромашов часто разговаривал с Гайнаном о его богах, о которых, впрочем, сам черемис имел довольно темные и скудные понятия, а также, в особенности, о том, как он
принимал присягу на верность
престолу и родине.
По случаю открывшихся в 1787 году войн с Турцией) и Польшею раздача вотчин усилилась; еще большие размеры
приняла она при Павле I, который в первые же дни по вступлении на
престол роздал, как замечено в объяснениях к сочинениям Державина (т. I, стр. 527), до 300 000 душ крестьян.
Он корону
примет. // К
престолу Карлус призван всей землей — // Он отказаться от него не может. // Приветствую отныне королем // Его я свейским, Карлусом Девятым! // И если брат наш Карлус с нами хочет // Пребыть в любви — пусть продолжает он // Вести войну с Литвою неуклонно, // Ливонию ж с Эстонией признает // Землею русской. Мы ему на том // Наш вечный мир и дружбу обещаем!
Великий, грозный и пресветлый царь! // Твой друг и брат, Аббас, владыка перский, // Здоровает тебе на государстве // И братский шлет поклон. Ты держишь Русь // Единою могучею рукой — // Простри, о царь, с любовию другую // На моего владыку и
прими // От шах-Аббаса, в знак его приязни, // Сей кованный из золота
престол, // В каменьях самоцветных и в алмазах. // Наследье древних шахов — изо всех // Ценнейшее Аббасовых сокровищ!
Мы долго собирались, поздно вышли и пришли в Бурцево к вечерней заре. Ивана не было, он, оказывается, ушел к свояку в Окунево, где праздновали
престол.
Приняла нас его жена Авдотья, худая пучеглазая баба, похожая лицом на рыбу, и такая веснушчатая, что белая кожа только лишь кое-где редкими проблесками проступала на ее щеках сквозь коричневую маску.