Неточные совпадения
Об этой самозванке писали иностранцы с разными, по обыкновению, прикрасами. Они-то и утвердили мнение, будто эта женщина действительно была дочерью
императрицы, имевшею законное право на русский престол, что, взятая в Италии графом Алексеем Григорьевичем Орловым-Чесменским, она была привезена в Петербург, заточена в Петропавловскую крепость и там, 10 сентября 1777 года, во время сильного наводнения, затоплена в каземате, из которого ее забыли или не
хотели вывести.
Хотя отношения его к
императрице и были известны, но он всячески старался скрывать их, не гордился своим положением, был со всеми приветлив, всем услужлив и тем приобрел искреннюю любовь окружавших Елизавету.
«Мы друг друга понимаем: тайного брака не существовало,
хотя бы то для усыпления боязливой совести. Шепот о сем всегда был для меня противен. Почтенный старик предупредил меня, но я ожидала этого от свойственного малороссам самоотвержения» [«Чтения в импер. Общ. Истории и Древн.», 1863 г., книжка 3, статья «Рассказ о браке
императрицы Елизаветы Петровны».].
Она
хотела напечатать в газетах прокламацию о притязаниях своих на русскую корону,
хотела обнародовать завещание
императрицы Елизаветы Петровны, но Радзивил тайно этому воспрепятствовал: уверил принцессу, что он отправил статьи к журналистам, а в самом деле уничтожил их.
Получив от принцессы письмо с приложенным «манифестиком», он мог подумать, что это новый подсыл к нему, направленный врагами его фамилии, что «его
хотят пробовать, до чего верность его простирается к особе ея величества», как он выразился в донесении своем к
императрице.
Были в то время толки (и до сих пор они не прекратились), будто граф Алексей Орлов, оскорбленный падением кредита, сам вошел в сношения с самозванкой, принял искреннее участие в ее предприятии,
хотел возвести ее на престол, чтобы, сделавшись супругом
императрицы Елизаветы II, достичь того положения, к которому тщетно стремился брат его вскоре по воцарении Екатерины [М. Н. Лонгинов в статье своей «Княжна Тараканова», напечатанной в «Русском вестнике», 1859 г., № 24, говорит, будто Алексей Орлов еще в январе 1774 года, то есть за десять месяцев до получения повеления Екатерины захватить самозванку (12 ноября 1774 г.), посылал к ней в Рим офицера Христенека с приглашением приехать к нему и что таким образом он в 1774 году играл в двойную игру.
Есть ли этакая (то есть дочь
императрицы Елизаветы) или нет, я не знаю, а буде есть и
хочет не принадлежащего себе, то б я навязал камень ей на шею да в воду.
Князя Радзивила
императрица считала за пустого человека и притом, как кажется, не
хотела впутывать в дело самозванки, после того как он обещался не помогать ей, примирился с королем Станиславом Августом и признал себя совершенно бессильным перед русскою
императрицей.
Замечательно, что
хотя из бумаг, захваченных в Пизе, и видно было, что принцесса называла Пугачева своим братом,
хотя об этом и писала Голицыну сама
императрица, но на этот предмет ни при первом допросе, ни при последующих не было обращено никакого внимания. О Пугачеве не спросили пленницу.
Но каждый раз, чтоб отделаться от подобных расспросов, я шутливо отвечала: «Да принимайте меня за кого вы
хотите: пусть буду я дочь турецкого султана или персидского шаха или русской
императрицы; я и сама ничего не знаю о своем рождении».
Екатерина отнюдь не
хотела, чтоб история о мнимой дочери
императрицы Елизаветы Петровны была разглашаема.
Можно догадываться, что
императрица,
хотя и поручившая князю Голицыну обратить особенное внимание, не принадлежит ли пленница к польской национальности, приказала ограничиться допросами одной самозванки, когда убедилась, что если отыскивать польскую руку, выпустившую на политическую сцену мнимую дочь
императрицы Елизаветы Петровны, то придется привлечь к делу и Радзивилов, и Огинского, и Сангушко, и других польских магнатов, смирившихся пред нею и поладивших с королем Станиславом Августом.
«Я сначала
хотела все эти бумаги послать к графу Орлову, — писала она, — я не знала иного пути для доставления их
императрице, но я побоялась отослать их все вдруг, думая, что на почте обратят внимание на необыкновенно большой пакет и, пожалуй, вскроют его.
Неточные совпадения
Хотя я не совсем был с ним согласен, однако ж чувствовал, что долг чести требовал моего присутствия в войске
императрицы. Я решился последовать совету Зурина: отправить Марью Ивановну в деревню и остаться в его отряде.
— Граф Иван Михайлович говорил, что он
хотел просить
императрицу.
Когда Нехлюдов сказал ему, что он
хотел писать письмо
императрице, он сказал, что действительно это дело очень трогательное, и можно бы при случае рассказать это там.
Бедный мой Иван не верит, что государыня скончалась; как он воображает, что влюблен в нее, любим ею и что он оклеветан, то
хочет писать письмо к покойной
императрице на французском языке».
Да и как тебе жениться, когда матушка государыня еще здравствует?» Пугачев, однако, в начале февраля женился на Устинье, наименовал ее
императрицей, назначил ей штатс-дам и фрейлин из яицких казачек и
хотел, чтоб на ектенье поминали после государя Петра Федоровича супругу его государыню Устинью Петровну.