Неточные совпадения
Прося советов у Ментора, как ей действовать в ее странном положении, она между прочим
писала следующее: «Вы говорите, что меня принимают за
государыню Азова (princesse d'Azof), я не
государыня, а только владетельница Азова (dame d'Azof).
Вот что, между прочим, он
писал при этом случае Екатерине: «Желательно, всемилостивейшая
государыня, чтоб искоренен был Пугачев, а лучше бы того, если бы пойман был живой, чтоб изыскать чрез него сущую правду.
Извините меня, всемилостивейшая
государыня, что я так осмеливаюсь
писать» [Г-жа Шмидт была в 1756 году надзирательницей за живущими во дворце фрейлинами.
«Признаюсь, всемилостивейшая
государыня, —
писал он Екатерине уже по взятии самозванки, — что я теперь, находясь вне отечества, в здешних местах, опасаться должен, чтобы не быть от сообщников сей злодейки застрелену или окормлену… я всего более опасаюсь иезуитов, а с нею некоторые были и остались по разным местам».
Извините меня, всемилостивейшая
государыня, что я так осмеливаюсь
писать, я почитаю за должность все вам доносить так, как перед богом, и мыслей моих не таить.
На другой день по отправлении донесения к императрице, то есть 1 июня, князь Голицын получил от пленницы письмо. Она
писала, что нисколько не чувствует себя виновною против России и против
государыни императрицы, иначе не поехала бы с графом Орловым на русский корабль, зная, что на палубе его она будет находиться в совершенной власти русских.
Июля 13, на третий день после того, как императрица, празднуя Кучук-Кайнарджиский мир, пожаловала фельдмаршалу князю Голицыну бриллиантовую шпагу с надписью «За очищение Молдавии до самых Ясс» и богатый серебряный сервиз, он
писал государыне, что допросы по «доказательным статьям» сделаны, но ничто не может заставить пленницу раскаяться, ни даже безнадежное состояние ее здоровья.
Фельдмаршал
писал также
государыне, что по отзывам доктора и священника смерть самозванки должна последовать через несколько часов, почему он и дал приказание зарыть ее в самом равелине, чтобы ни поляки, с нею посаженные, ни камердинеры, ни Франциска фон-Мешеде не могли узнать, что сталось с нею.
Неточные совпадения
Бедный мой Иван не верит, что
государыня скончалась; как он воображает, что влюблен в нее, любим ею и что он оклеветан, то хочет
писать письмо к покойной императрице на французском языке».
После обыкновенных тогда: «Милостивейший государь батюшка и милостивейшая
государыня матушка» — Алексей Степаныч
писал почти следующее:
«А что мы, —
писали они Ступишину, — перед богом и всемилостивейшею
государынею нашей нарушили присягу и тому злодею присягали, в том приносим наше христианское покаяние и слезно просим отпущения сего нашего невольного греха, ибо не иное нас к сему привело, как смертный страх».
Турусина. Что он говорит, Бог его знает. Ну, да все равно, вероятно, богомольцы. Вели их накормить. (Человек уходит. Турусина читает письмо.) Вот еще письмо. Видно, что
пишет женщина солидная! (Читает вслух.) «Милостивая
государыня Софья Игнатьевна, хотя я не имею счастия…» (Читает про себя.) Вот слушай! «Выбор вами такого человека, как Егор Васильевич Курчаев, заставляет меня заранее проливать слезы об участи бедной Машеньки…» Ну, и так далее.
«Милостивая
государыня, княгиня Елизавета Сергеевна! —
писал он.