Неточные совпадения
Верстах
в пяти от Осиповки, среди
болот и перелесков,
стоит маленькая, дворов
в десяток, деревушка Поромово. Проживал там удельный крестьянин Трифон Михайлов, прозвищем Лохматый. Исправный мужик был: промысел шел у него ладно, залежные деньжонки водились. По другим местам за богатея пошел бы, но за Волгой много таких.
Да справившись, выбрал ночку потемнее и пошел сам один
в деревню Поромову, прямо к лохматовской токарне.
Стояла она на речке,
в поле, от деревни одаль. Осень была сухая. Подобрался захребетник к токарне, запалил охапку сушеной лучины да и сунул ее со склянкой скипидара через окно
в груду стружек. Разом занялась токарня… Не переводя духу, во все лопатки пустился бежать Карп Алексеич домой, через поле, через кочки, через
болота… А было то дело накануне постного праздника Воздвиженья Креста Господня.
Середи
болот, середи лесов,
в сторону от проселка, что ведет из Комарова
в Осиповку, на песчаной горке, что желтеет над маловодной, но омутистой речкой,
стоит село Свиблово. Селом только пишется, на самом-то деле «погост» [Населенная местность, где церковь с кладбищем, но домов, кроме принадлежащих духовенству, нет.].
Неточные совпадения
Он забыл ту мрачную сферу, где долго жил, и отвык от ее удушливого воздуха. Тарантьев
в одно мгновение сдернул его будто с неба опять
в болото. Обломов мучительно спрашивал себя: зачем пришел Тарантьев? надолго ли? — терзался предположением, что, пожалуй, он останется обедать и тогда нельзя будет отправиться к Ильинским. Как бы спровадить его, хоть бы это
стоило некоторых издержек, — вот единственная мысль, которая занимала Обломова. Он молча и угрюмо ждал, что скажет Тарантьев.
Этот день мы употребили на переход к знакомой нам грибной фанзе около озера Благодати. Опять нам пришлось мучиться
в болотах, которые после дождей стали еще непроходимее. Чтобы миновать их, мы сделали большой обход, но и это не помогло. Мы рубили деревья, кусты, устраивали гати, и все-таки наши вьючные животные вязли на каждом шагу чуть не по брюхо. Большого труда
стоило нам перейти через зыбуны и только к сумеркам удалось выбраться на твердую почву.
Когда мы возвратились на станцию, был уже вечер.
В теплом весеннем воздухе
стоял неумолкаемый гомон. Со стороны
болот неслись лягушечьи концерты,
в деревне лаяли собаки, где-то
в поле звенел колокольчик.
Почва около берегов более или менее твердая, но
стоит только отойти немного
в сторону, как сразу попадешь
в болото. Среди зарослей скрываются длинные озерки. Эти озерки и кусты ивняков и ольшаников, растущие рядами, свидетельствуют о том, что река Лефу раньше текла иначе и несколько раз меняла свое русло.
Дворец
стоял в вековом парке
в несколько десятин, между Тверской и Козьим
болотом. Парк заканчивался тремя глубокими прудами, память о которых уцелела только
в названии «Трехпрудный переулок».