Неточные совпадения
Еще задолго до ресторана «Эрмитаж»
в нем помещался разгульный трактир «Крым», и перед ним всегда
стояли тройки, лихачи и парные «голубчики» по зимам, а
в дождливое время часть Трубной площади представляла собой непроездное
болото, вода заливала Неглинный проезд, но до Цветного бульвара и до дома Внукова никогда не доходила.
Там, где
в болоте по ночам раздавалось кваканье лягушек и неслись вопли ограбленных завсегдатаями трактира, засверкали огнями окна дворца обжорства, перед которым
стояли день и ночь дорогие дворянские запряжки, иногда еще с выездными лакеями
в ливреях. Все на французский манер
в угоду требовательным клиентам сделал Оливье — только одно русское оставил:
в ресторане не было фрачных лакеев, а служили московские половые, сверкавшие рубашками голландского полотна и шелковыми поясами.
Дворец
стоял в вековом парке
в несколько десятин, между Тверской и Козьим
болотом. Парк заканчивался тремя глубокими прудами, память о которых уцелела только
в названии «Трехпрудный переулок».
Неточные совпадения
Он забыл ту мрачную сферу, где долго жил, и отвык от ее удушливого воздуха. Тарантьев
в одно мгновение сдернул его будто с неба опять
в болото. Обломов мучительно спрашивал себя: зачем пришел Тарантьев? надолго ли? — терзался предположением, что, пожалуй, он останется обедать и тогда нельзя будет отправиться к Ильинским. Как бы спровадить его, хоть бы это
стоило некоторых издержек, — вот единственная мысль, которая занимала Обломова. Он молча и угрюмо ждал, что скажет Тарантьев.
Этот день мы употребили на переход к знакомой нам грибной фанзе около озера Благодати. Опять нам пришлось мучиться
в болотах, которые после дождей стали еще непроходимее. Чтобы миновать их, мы сделали большой обход, но и это не помогло. Мы рубили деревья, кусты, устраивали гати, и все-таки наши вьючные животные вязли на каждом шагу чуть не по брюхо. Большого труда
стоило нам перейти через зыбуны и только к сумеркам удалось выбраться на твердую почву.
Когда мы возвратились на станцию, был уже вечер.
В теплом весеннем воздухе
стоял неумолкаемый гомон. Со стороны
болот неслись лягушечьи концерты,
в деревне лаяли собаки, где-то
в поле звенел колокольчик.
Почва около берегов более или менее твердая, но
стоит только отойти немного
в сторону, как сразу попадешь
в болото. Среди зарослей скрываются длинные озерки. Эти озерки и кусты ивняков и ольшаников, растущие рядами, свидетельствуют о том, что река Лефу раньше текла иначе и несколько раз меняла свое русло.
В другой раз они опять отстали от табора и ночью должны были переезжать через
болота по длинной гребле,
в конце которой
стояла мельница.