Неточные совпадения
— Губить тебя?.. Не бойся… А знаешь ли, криводушный ты человек, почему тебе зла от меня не будет? — сказал Патап Максимыч, сев
на кровать. — Знаешь ли ты это?.. Она, моя голубушка,
на исходе души за тебя просила… Да… Не снесла ее душенька позору… Увидала, что от людей его не сокроешь — в могилу
пошла… А
кто виноват?..
Кто ее погубил?.. А она-то, голубушка, лежа
на смертном одре, Христом
Богом молила — волосом не трогать тебя.
— А нам-то, по-твоему, без пения быть? — с жаром возразила Таисея. — Без Варвары
на клиросе как запоют?..
Кто в лес,
кто по дрова?.. Сама знаешь, сколь было соблазна, когда хворала она… А я-то для вас и гроша, должно быть, не стою?.. А
кем обитель вся держится?.. У
кого на вас есть знакомые благодетели?.. Через
кого кормы, и доходы, и запасы?..
Слава Богу, тридцать годов игуменствую — голодные при мне не сидели… Не меня ль уж к Самоквасовым-то в читалки
послать? — с усмешкой она примолвила.
Бог наш
на небеси и
на земли вся елика восхоте сотвори!» А если пожелает
кто поподробну излюбопытствовать, того ради
посылаем подателя сего послания Василия Борисыча, мужа учительна, разумна, знающа силу Божественных Писаний и самолично зревшего доброе устроение заграничныя святыя митрополии и все чины и службы в ней соблюдаемые.
Если
кто тебе по мысли придется и вздумаешь ты за него замуж
идти — не давай сначала тем мыслям в себе укрепиться, стань
на молитву и
Богу усердней молись, молись со слезами, сотворил бы Господь над тобой святую волю свою.
Неточные совпадения
У батюшки, у матушки // С Филиппом побывала я, // За дело принялась. // Три года, так считаю я, // Неделя за неделею, // Одним порядком
шли, // Что год, то дети: некогда // Ни думать, ни печалиться, // Дай
Бог с работой справиться // Да лоб перекрестить. // Поешь — когда останется // От старших да от деточек, // Уснешь — когда больна… // А
на четвертый новое // Подкралось горе лютое — // К
кому оно привяжется, // До смерти не избыть!
— Я — не понимаю: к чему этот парад? Ей-богу, право, не знаю — зачем? Если б, например, войска с музыкой… и чтобы духовенство участвовало, хоругви, иконы и — вообще — всенародно, ну, тогда — пожалуйста! А так, знаете, что же получается? Раздробление как будто. Сегодня — фабричные, завтра — приказчики
пойдут или, скажем, трубочисты, или еще
кто, а — зачем, собственно? Ведь вот какой вопрос поднимается! Ведь не
на Ходынское поле гулять
пошли, вот что-с…
— Ну и
слава Богу! — сказала мама, испугавшись тому, что он шептал мне
на ухо, — а то я было подумала… Ты, Аркаша,
на нас не сердись; умные-то люди и без нас с тобой будут, а вот
кто тебя любить-то станет, коли нас друг у дружки не будет?
Но смеяться
на море безнаказанно нельзя: кто-нибудь тут же
пойдет по каюте, его повлечет наклонно по полу; он не успеет наклониться — и, смотришь, приобрел шишку
на голове; другого плечом ударило о косяк двери, и он начинает бранить
бог знает
кого.
Когда Старцев пробовал заговорить даже с либеральным обывателем, например, о том, что человечество,
слава богу,
идет вперед и что со временем оно будет обходиться без паспортов и без смертной казни, то обыватель глядел
на него искоса и недоверчиво и спрашивал: «Значит, тогда всякий может резать
на улице
кого угодно?» А когда Старцев в обществе, за ужином или чаем, говорил о том, что нужно трудиться, что без труда жить нельзя, то всякий принимал это за упрек и начинал сердиться и назойливо спорить.