Неточные совпадения
— Я — не понимаю: к чему этот парад? Ей-богу, право, не знаю — зачем? Если б, например, войска с музыкой… и чтобы духовенство участвовало, хоругви, иконы и — вообще — всенародно, ну, тогда — пожалуйста! А так, знаете, что же получается? Раздробление как будто. Сегодня — фабричные, завтра — приказчики
пойдут или, скажем, трубочисты, или еще
кто, а — зачем, собственно? Ведь вот какой вопрос поднимается! Ведь не
на Ходынское поле гулять
пошли, вот что-с…
— Ну и
слава Богу! — сказала мама, испугавшись тому, что он шептал мне
на ухо, — а то я было подумала… Ты, Аркаша,
на нас не сердись; умные-то люди и без нас с тобой будут, а вот
кто тебя любить-то станет, коли нас друг у дружки не будет?
Но смеяться
на море безнаказанно нельзя: кто-нибудь тут же
пойдет по каюте, его повлечет наклонно по полу; он не успеет наклониться — и, смотришь, приобрел шишку
на голове; другого плечом ударило о косяк двери, и он начинает бранить
бог знает
кого.
Когда Старцев пробовал заговорить даже с либеральным обывателем, например, о том, что человечество,
слава богу,
идет вперед и что со временем оно будет обходиться без паспортов и без смертной казни, то обыватель глядел
на него искоса и недоверчиво и спрашивал: «Значит, тогда всякий может резать
на улице
кого угодно?» А когда Старцев в обществе, за ужином или чаем, говорил о том, что нужно трудиться, что без труда жить нельзя, то всякий принимал это за упрек и начинал сердиться и назойливо спорить.
Супруги едут в город и делают первые закупки. Муж берет
на себя, что нужно для приема гостей; жена занимается исключительно нарядами. Объезжают городских знакомых, в особенности полковых, и всем напоминают о наступлении зимы. Арсений Потапыч справляется о ценах у настоящих торговцев и убеждается, что хоть он и продешевил
на первой продаже, но немного. Наконец вороха всякой всячины укладываются в возок, и супруги, веселые и довольные, возвращаются восвояси.
Слава Богу! теперь хоть
кого не стыдно принять.