— Худых дел у меня не затеяно, — отвечал Алексей, — а тайных дум, тайных страхов довольно… Что тебе поведаю, — продолжал он, становясь перед Пантелеем, — никто доселе не знает. Не говаривал я про свои тайные страхи ни попу на духу, ни отцу с матерью, ни другу, ни брату, ни родной сестре… Тебе все скажу… Как на ладонке раскрою… Разговори ты меня, Пантелей Прохорыч, научи меня, пособи горю великому. Ты много на свете живешь, много видал, еще больше того от
людей слыхал… Исцели мою скорбь душевную.
Неточные совпадения
— Где по здешним местам жениха Настасье сыскать! — спесиво заметил Чапурин. — По моим дочерям женихов здесь нет: токари да кузнецы им не пара. По купечеству хороших
людей надо искать… Вот и выискался один молодчик — из Самары, купеческий сын, богатый: у отца заводы, пароходы и торговля большая. Снежковы прозываются, не
слыхала ли?
— Как про Стужина не
слыхать, — ответил Патап Максимыч, —
люди известные. Миллионах, слышь, в десяти.
Диву дался Патап Максимыч. Сколько лет на свете живет, книги тоже читает, с хорошими
людьми водится, а досель не
слыхал, не ведал про такую штуку… Думалось ему, что паломник из-за моря вывез свою матку, а тут закоптелый лесник, последний, может быть,
человек, у себя в зимнице такую же вещь держит.
— Когда я по турецким землям странствовал, а там жидов, что твоя Польша, видимо-невидимо, так от достоверных
людей там я
слыхал, что жиды своего Бога по имени никогда не зовут, а все он да он…
Думаю: «Постой ты, баламут, точи лясы, морочь
людей, вываливай из себя все дотла, а затеек твоих как нам не видать?..» Сродственник на ту пору был у меня да приятель старинный — удельного голову Захлыстина Михайлу Васильевича не
слыхал ли?..
— И греха в том нет никакого, — ответила Фленушка. — Падение — не грех, хоть матушку Таифу спроси. Сколько книг я ни читала, столько от матерей ни
слыхала — падение, а не грех… И святые падали, да угодили же Богу. Без того никакому
человеку не прожить.
— И про то пытал я у губернатора, — продолжал Патап Максимыч, — нельзя ли вам как-нибудь с теми чиновниками повидеться, чтобы, знаешь, видели не видали, слышали не
слыхали… И думать, говорит, про то нечего, не такие
люди.
Слыхала Таня, что по соседству с Каменным Вражком в деревне Елфимове живет знахарка — тетка Егориха и что пользует она от урочных [Урóк — порча.] скорбей, от призора очес [Призор очес, сглаз — порча, происходящая от взгляда недобрым глазом.] и от всяких иных, злою ворожбой напускаемых на
людей, недугов.
Он присушил, он вражьим колдовством приворожил к себе Марью Гавриловну…» И вспоминает Таня все, что прежде
слыхала от
людей про любовную присуху, приворотные корешки и другие волшебные чары.
Людей много, но громких речей не
слыхать…
— Как не
слыхать, матушка?..
Люди известные! — ответил московский посол. — С Тимофеем Гордеичем мы даже оченно знакомы. Он в Рогожском на собраниях бывал в ту пору, как насчет архиерейства соборовали!
—
Слыхала про Марка Данилыча, — молвила Марья Гавриловна. — Сказывают,
человек хороший.
— Человек я не книжный, — сказал на то Никифор Захарыч, — силы Писания не разумею, а скажу, что от старых
людей слыхал: «Не рыба в рыбах рак, не птица в птицах нетопырь, не зверь во зверех еж, не муж в мужьях тот, кем жена владает».
Но лишь только он и Сурмин простились, обещаясь видеться, и сделали не более пяти шагов друг от друга, первый, под гору Кузнецкого Моста, второй, по направлению к Лубянке, как молодой
человек услыхал позади себя крик:
— Может, вы думаете, ваше сиятельство, что я полоумная… Не бойтесь, в полном рассудке, хотя за последнее время вся исстрадалась я да измучилась, но видно родилась я такая крепкоголовая… Простите меня, ваше сиятельство, окаянную, поведаю я вам тайну великую, все равно от
людей услыхали бы, бремя с души своей сниму тяжелое… Слушайте, как на духу, ни словечка не солгу я вам…
Грамотей рассказал множество на живую руку сложенных басен и побасенок, что как у нас такие случаи были там-то и там-то; что о таких-то он от верных
людей слыхал, а такие-то и сам знал и помогал в них так, что и поднесь ему за то благодарны.
Неточные совпадения
Эх! эх! придет ли времечко, // Когда (приди, желанное!..) // Дадут понять крестьянину, // Что розь портрет портретику, // Что книга книге розь? // Когда мужик не Блюхера // И не милорда глупого — // Белинского и Гоголя // С базара понесет? // Ой
люди,
люди русские! // Крестьяне православные! //
Слыхали ли когда-нибудь // Вы эти имена? // То имена великие, // Носили их, прославили // Заступники народные! // Вот вам бы их портретики // Повесить в ваших горенках, // Их книги прочитать…
Но Архипушко не
слыхал и продолжал кружиться и кричать. Очевидно было, что у него уже начинало занимать дыхание. Наконец столбы, поддерживавшие соломенную крышу, подгорели. Целое облако пламени и дыма разом рухнуло на землю, прикрыло
человека и закрутилось. Рдеющая точка на время опять превратилась в темную; все инстинктивно перекрестились…
— Может быть, для тебя нет. Но для других оно есть, — недовольно хмурясь, сказал Сергей Иванович. — В народе живы предания о православных
людях, страдающих под игом «нечестивых Агарян». Народ
услыхал о страданиях своих братий и заговорил.
— Я
слыхала, что женщины любят
людей даже за их пороки, — вдруг начала Анна, — но я ненавижу его зa его добродетель.
Константин Левин заглянул в дверь и увидел, что говорит с огромной шапкой волос молодой
человек в поддевке, а молодая рябоватая женщина, в шерстяном платье без рукавчиков и воротничков, сидит на диване. Брата не видно было. У Константина больно сжалось сердце при мысли о том, в среде каких чужих
людей живет его брат. Никто не
услыхал его, и Константин, снимая калоши, прислушивался к тому, что говорил господин в поддевке. Он говорил о каком-то предприятии.