Неточные совпадения
Настя с Парашей, воротясь к отцу, к матери, расположились в светлицах своих, а разукрасить их отец не поскупился. Вечерком, как они убрались,
пришел к дочерям Патап Максимыч поглядеть на их новоселье и взял рукописную тетрадку, лежавшую у Насти на столике. Тут были «Стихи об Иоасафе царевиче», «Об Алексее Божьем
человеке», «Древян гроб сосновый» и рядом с этой пса́льмой «Похвала пустыне». Она начиналась словами...
— В работники хочешь? — сказал он Алексею. — Что же? Милости просим. Про тебя слава идет добрая, да и сам я знаю работу твою: знаю, что руки у тебя золото… Да что ж это, парень? Неужели у вас до того дошло, что отец тебя в чужи
люди посылает? Ведь ты говоришь, отец
прислал. Не своей волей ты рядиться
пришел?
Пришло нас пятнадцать
человек.
И пошли мы пятнадцать
человек к реке Дунаю,
пришли во град Измаил, а там уж наши христиане нас ожидают, игумен Аркадий к ним отписал до нашего приходу.
У Патапа Максимыча в самом деле новые мысли в голове забродили. Когда он ходил взад и вперед по горницам, гадая про будущие миллионы,
приходило ему и то в голову, как дочерей устроить. «Не Снежковым чета женихи найдутся, — тогда думал он, — а все ж не выдам Настасью за такого шута, как Михайло Данилыч… Надо мне
людей богобоязненных, благочестивых, не скоморохов, что теперь по купечеству пошли. Тогда можно и небогатого в зятья принять, богатства на всех хватит».
— Да вот отец казначей
пришел поспрошать, что за
люди, — послышалось из-за ограды.
Отец Спиридоний, слетай-ка, родименький, к отцу Михею, молви ему тихонько — гости, мол, утрудились, они же, дескать,
люди в пути сущие, а отцы святые таковым пост разрешают,
прислал бы сюда икорки, да балычка, да селедочек копченых, да провесной белорыбицы.
— Надежный
человек, — молвил Патап Максимыч. — А говорю это тебе, отче, к тому, что если, Бог даст, уверюсь в нашем деле, так я этого самого Алексея к тебе с известьем
пришлю. Он про это дело знает, перед ним не таись. А как будет он у тебя в монастыре, покажи ты ему все свое хозяйство, поучи парня-то… И ему пригодится, и мне на пользу будет.
Пять сот рублев на серебро кладу на вечное поминовение
пришлем с Ростовской ярмарки, а теперь посылаем двести пятьдесят рублев ассигнациями вручную раздачу по обители и по сиротам и по всем старым и убогим, которые Бога боящеся живут постоянно: на
человека на каждого по скольку придется, и вы по ним по рукам раздайте.
— Не плачьте-с… они
придут… сейчас придут-с, — успокаивал ее молодой
человек. — Будемте стоять здесь на одном месте, непременно придут-с.
Такой же перед ним стоит, как в тот день, когда Алексей
пришел рядиться. Так же светел ликом, таким же добром глаза у него светятся и кажутся Алексею очами родительскими… Так же любовно, так же заботно глядят на него. Но опять слышится Алексею, шепчет кто-то незнакомый: «От сего
человека погибель твоя». «Вихорево гнездо» не помогло…
К светлой заутрене в ярко освещенную моленную Патапа Максимыча столько набралось народа, сколь можно было поместиться в ней. Не кручинилась Аксинья Захаровна, что свибловский поп накроет их на тайной службе… Пантелей караульных по задворкам не ставил… В великую ночь Воскресенья Христова всяк
человек на молитве…
Придет ли на ум кому мстить в такие часы какому ни есть лютому недругу?..
Не помогло старице… Телом удручилась, душой не очистилась… Столь страшно бывает демонское стреляние, столь велика злоба диавола на облекшихся в куколь незлобия и в одежду иноческого бесстрастия!.. Искушение!.. Ох, это искушение!..
Придет оно — кто в силах отвратить его?.. Царит, владеет
людьми искушение!.. Кто против него?..
— О брате вздумала… Патап на ум
пришел… Знался он с отцом-то Михаилом, с тем красноярским игумном… Постом к нему в гости ездил… с тем… Ну, с тем самым
человеком…
Он
пришел на Иргиз, будучи еще молодым
человеком, в восьмидесятых годах прошлого столетия и умер в тридцатых нынешнего.
Земля-то щедра, всегда родит вдоволь, уход за ней не великий, человек-от и обленился; только б ему на боку лежать, промыслá ему и на ум не
приходят.
Когда же
пришли ко брегу, Волга-река расступалася, как широкие врата растворялася, принимала в свое лоно
людей благочестных, и шедшую за крестным ходом церковь, и по воздусям ходящую святую икону преподобного Варлаама.
— Осмушников Семен Иваныч и́з городу
прислал, — продолжала Манефа. — Романушка к празднику за вином туда ездил, так с ним Семен-от Иваныч нарочно ко мне
прислал… Письмо страховое… Таифушка особо писала Семену Иванычу, чтоб то письмо сколь возможно скорее с верным
человеком до меня дослать. Полагаю, что письмо не пустяшное… Таифушка зря ничего не делает… Читай-ка…
Всю ночь напролет молодежь веселится, а когда зачнет утрення заря разгораться,
приходят на игрище
люди пожилые, даже старики: посмотреть-поглядеть, как солнышко красное станет играть.
— Так, матушка, так, — проговорила Маргарита, — ведь все мы знаем, что должны помереть, все смерти чаем, а пока она не предстала, нимало ее не страшимся, а как приспеет смертный час, всяк
человек в ужас
придет. То же самое и это…
— Молись же Богу, чтоб он скорей послал тебе
человека, — сказала Аграфена Петровна. — С ним опять, как в детстве бывало, и светел и радошен вольный свет тебе покажется, а людская неправда не станет мутить твою душу. В том одном
человеке вместится весь мир для тебя, и, если будет он жить по добру да по правде, успокоится сердце твое, и больше прежнего возлюбишь ты добро и правду. Молись и ищи
человека.
Пришла пора твоя.
Неточные совпадения
X л е с т а к о в (принимая деньги).Покорнейше благодарю. Я вам тотчас
пришлю их из деревни… у меня это вдруг… Я вижу, вы благородный
человек. Теперь другое дело.
Пришел в ряды последние, // Где были наши странники, // И ласково сказал: // «Вы
люди чужестранные, // Что с вами он поделает?
Эх! эх!
придет ли времечко, // Когда (
приди, желанное!..) // Дадут понять крестьянину, // Что розь портрет портретику, // Что книга книге розь? // Когда мужик не Блюхера // И не милорда глупого — // Белинского и Гоголя // С базара понесет? // Ой
люди,
люди русские! // Крестьяне православные! // Слыхали ли когда-нибудь // Вы эти имена? // То имена великие, // Носили их, прославили // Заступники народные! // Вот вам бы их портретики // Повесить в ваших горенках, // Их книги прочитать…
Стародум. Таков
человек, мой друг! Час на час не
приходит.
Стародум. Тут не самолюбие, а, так называть, себялюбие. Тут себя любят отменно; о себе одном пекутся; об одном настоящем часе суетятся. Ты не поверишь. Я видел тут множество
людей, которым во все случаи их жизни ни разу на мысль не
приходили ни предки, ни потомки.