По улицам города я шатался теперь с исключительной целью — высмотреть, тут ли находится вся компания, которую Януш характеризовал словами «дурное общество»; и если Лавровский валялся в луже, если Туркевич и Тыбурций разглагольствовали перед своими слушателями, а темные личности шныряли по базару, я тотчас же бегом отправлялся через болото, на гору, к часовне, предварительно наполнив карманы яблоками, которые я мог рвать в саду
без запрета, и лакомствами, которые я сберегал всегда для своих новых друзей.
Замечательно при этом то, что у нас, где нельзя сказать слова о священном писании
без запрета цензуры, несколько лет во всех журналах извращалась, критиковалась, осуждалась, осмеивалась прямо и точно выраженная заповедь Христа (Мф. V, 39).
Выходит, он делал то самое, что ныне без всякой помехи и
без запрета делается повсеместно так называемыми «ранними батюшками», т. е. безместными священниками, которые теперь беспрепятственно и свободно служат в столицах и почти во всех больших городах ранние обедни, самоличное отправление которых городских священников, очевидно, затрудняет.
Неточные совпадения
Евфросинья Потаповна. Да коли вам что не по себе, так пожалуйте ко мне в комнату, а то придут мужчины, накурят так, что не продохнешь. Что я стою-то! Бежать мне серебро сосчитать да
запереть, нынче народ
без креста.
Только что храпенье Ильи Ильича достигло слуха Захара, как он прыгнул осторожно,
без шума, с лежанки, вышел на цыпочках в сени,
запер барина на замок и отправился к воротам.
Но так как она не уходила и все стояла, то я, схватив шубу и шапку, вышел сам, оставив ее среди комнаты. В комнате же моей не было никаких писем и бумаг, да я и прежде никогда почти не
запирал комнату, уходя. Но я не успел еще дойти до выходной двери, как с лестницы сбежал за мною,
без шляпы и в вицмундире, хозяин мой, Петр Ипполитович.
— Что ж, пришли подивиться, как антихрист людей мучает? На вот, гляди. Забрал людей,
запер в клетку войско целое. Люди должны в поте лица хлеб есть, а он их
запер; как свиней, кормит
без работы, чтоб они озверели.
Но вот наконец я сдал экзамен в третий класс, получил в награду Евангелие, Басни Крылова в переплете и еще книжку
без переплета, с непонятным титулом — «Фата-Моргана», дали мне также похвальный лист. Когда я принес эти подарки домой, дед очень обрадовался, растрогался и заявил, что всё это нужно беречь и что он
запрет книги в укладку себе. Бабушка уже несколько дней лежала больная, у нее не было денег, дед охал и взвизгивал: