Неточные совпадения
Были приглашены также мельник Ермилыч и поп
Макар. Последний долго не соглашался ехать к староверам, пока писарь не уговорил его. К самому новоселью подоспел и исправник Полуянов, который обладал каким-то чутьем попадать на
такие праздники. Одним словом, собралась большая и веселая компания. Как-то все выходило весело, начиная с того, что Харитон Артемьевич никак не мог узнать зятя-писаря и все спрашивал...
Одно
такое мертвое тело он возил чуть не по всему уезду и по пути завез на мельницу к Ермилычу, а когда Ермилыч откупился, тело очутилось на погребе попа
Макара.
Недоволен был только сам поп
Макар, которому уже досталось на орехи от некоторых властодержцев. Его корили, зачем погубил
такого человека, и пугали судом, когда потребуют свидетелем. Даже
такие друзья, как писарь Замараев и мельник Ермилыч, заметно косились на попа и прямо высказывали свое неудовольствие.
Когда мельник Ермилыч заслышал о поповской помочи, то сейчас же отправился верхом в Суслон. Он в последнее время вообще сильно волновался и начинал не понимать, что делается кругом. Только и радости, что поговорит с писарем. Этот уж все знает и всякое дело может рассудить. Закон-то вот как выучил… У Ермилыча было страстное желание еще раз обругать попа
Макара, заварившего
такую кашу. Всю округу поп замутил, и никто ничего не знает, что дальше будет.
— Да… вообще… — думал писарь вслух… — Вот мы лежим с тобою на травке, Ермилыч… там, значит, помочане орудуют… поп
Макар уж вперед все свои барыши высчитал… да…
Так еще, значит, отцами и дедами заведено, по старинке, и вдруг — ничего!
— А что же я поделаю с ним? — отвечал вопросом о.
Макар. — По-нашему, по-деревенски,
так говорят: стогом мыши не задавишь.
Отдохнув, Полуянов повел атаку против свидетелей с новым ожесточением. Он требовал очных ставок, дополнительных допросов, вызова новых свидетелей, — одним словом, всеми силами старался затянуть дело и в качестве опытного человека пользовался всякою оплошностью. Больше всего ему хотелось притянуть к делу других, особенно
таких важных свидетелей, как о.
Макар и запольские купцы.
Замараевы не знали, как им и принять дорогого гостя, где его посадить и чем угостить. Замараев даже пожалел про себя, что тятенька ничего не пьет, а то он угостил бы его
такою деревенскою настойкой по рецепту попа
Макара, что с двух рюмок заходили бы в башке столбы.
— Бога мне, дураку, не замолить за Галактиона Михеича, — повторял Вахрушка, задыхаясь от рабьего усердия. — Что я
такое был?.. Никчемный человек, червь, а тетерь… Ведь уродятся же
такие человеки, как Галактион Михеич! Глазом глянет — человек и сделался человеком… Ежели бы поп
Макар поглядел теперь на меня. Х-ха!.. Ах, какое дело, какое дело!
— У меня, брат, было строго. Еду по уезду, как грозовая пуча идет. Трепет!.. страх!.. землетрясенье!.. Приеду куда-нибудь, взгляну, да что тут говорить! Вот ты и миллионер, а не поймешь, что
такое был исправник Полуянов. А попа
Макара я все-таки в бараний рог согну.
Полуянов пил одну рюмку водки за другой с жадностью наголодавшегося человека и быстро захмелел. Воспоминания прошлого величия были
так живы, что он совсем забыл о скромном настоящем и страшно рассердился, когда Прохоров заметил, что поп
Макар, хотя и виноват кругом, но согнуть его в бараний рог все-таки трудно.
Проезжая мимо Суслона, Луковников завернул к старому благоприятелю попу
Макару. Уже в больших годах был поп
Макар, а все оставался
такой же.
Такой же худенький, и хоть бы один седой волос. Только с каждым годом старик делался все ниже, точно его гнула рука времени. Поп
Макар ужасно обрадовался дорогому гостю и под руку повел его в горницы.
— Нет, постойте… Вот ты, поп
Макар, предал меня, и ты, Ермилыч, и ты, Тарас Семеныч, тоже… да. И я свою чашу испил до самого дна и понял, что есть
такое суета сует, а вы этого не понимаете. Взгляните на мое рубище и поймете: оно молча вопиет… У вас будет своя чаша… да. Может быть, похуже моей… Я-то уж смирился, перегорел душой, а вы еще преисполнены гордыни… И первого я попа
Макара низведу в полное ничтожество. Слышишь, поп?
За Суслоном рассажались по Ключевой
такие села, как Роньжа, Заево, Бакланиха. Некоторые избы уже пустовали, — семьи разбрелись, как после пожара. Михей Зотыч купил муки у попа
Макара и раздавал фунтами и просто пригоршнями. Бабы
так и рвали с причитаньем и плачем.
Неточные совпадения
Вскочила, испугалась я: // В дверях стоял в халатике // Плешивый человек. // Скоренько я целковенький //
Макару Федосеичу // С поклоном подала: // «
Такая есть великая // Нужда до губернатора, // Хоть умереть — дойти!»
Красавина. Теперь «сделай милостью», а давеча
так из дому гнать! Ты теперь весь в моей власти, понимаешь ты это? Что хочу, то с тобой и сделаю. Захочу — прощу, захочу — под уголовную подведу. Засудят тебя и зашлют, куда
Макар телят не гонял.
Лучше вот что: если вы решились ко мне зайти и у меня просидеть четверть часа или полчаса (я все еще не знаю для чего, ну, положим, для спокойствия матери) — и, сверх того, с
такой охотой со мной говорите, несмотря на то что произошло внизу, то расскажите уж мне лучше про моего отца — вот про этого
Макара Иванова, странника.
Кончилось тем, что
Макар Иванович, в умилении, под конец только повторял к каждому слову: «
Так,
так!», но уже видимо не понимая и потеряв нитку.
— Есть,
Макар Иванович, — вдруг подтвердил Версилов, — есть
такие и «должны быть они».