Неточные совпадения
Петр Елисеич хотел сказать еще что-то, но круто повернулся на каблуках, махнул платком и, взяв Сидора Карпыча за руку, потащил его из сарайной. Он даже
ни с кем не простился, о
чем вспомнил только на лестнице.
Захмелевший Овсянников
ни с того
ни с
чего начал придираться к Ивану Семенычу.
Что с ним
ни делали, он устоял на своем.
Петра Елисеича разбудила Катря, объясняя своим ломаным хохлацким говором,
что панночка на крыше и
ни за
что не хочет спуститься оттуда.
Маленькому Пете Мухину было двенадцать лет, когда он распрощался с своею Самосадкой, увозя с собой твердую решимость во
что бы то
ни стало бежать от антихристовой учебы.
Лука Назарыч
ни с того
ни с
чего возненавидел его и отправил в «медную гору», к старому Палачу,
что делалось только в наказание за особенно важные провинности.
Теперь запричитала Лукерья и бросилась в свою заднюю избу, где на полу спали двое маленьких ребятишек. Накинув на плечи пониток, она вернулась, чтобы расспросить старика,
что и как случилось, но Коваль уже спал на лавке и, как бабы
ни тормошили его, только мычал. Старая Ганна не знала, о ком теперь сокрушаться: о просватанной Федорке или о посаженном в машинную Терешке.
Конечно, она сердитая и
ни в
чем не уступает Ганне, но зато ведет целый дом и никогда не пожалуется.
С Никитичем действительно торопливо семенила ножками маленькая девочка с большими серыми глазами и серьезным не по летам личиком. Когда она уставала, Никитич вскидывал ее на одну руку и шел с своею живою ношей как
ни в
чем не бывало. Эта Оленка очень заинтересовала Нюрочку, и девочка долго оглядывалась назад, пока Никитич не остался за поворотом дороги.
В этих словах слышалось чисто раскольничье недоверие, которое возмущало Петра Елисеича больше всего:
что ему скрывать, пока
ни он,
ни другие решительно ничего не знали? Приставанье Мосея просто начинало его бесить.
— Точно из бани вырвался, — рассказывал Петр Елисеич, не слушая хозяина. — Так и напирает… Еще этот Мосей навязался. Главное,
что обидно: не верят
ни одному моему слову, точно я их продал кому. Не верят и в то же время выпытывают. Одна мука.
— Первая причина, Лука Назарыч,
что мы не обязаны будем содержать
ни сирот,
ни престарелых,
ни увечных, — почтительнейше докладывал Овсянников. — А побочных сколько было расходов: изба развалилась, лошадь пала, коровы нет, — все это мы заводили на заводский счет, чтобы не обессилить народ. А теперь пусть сами живут, как знают…
Старец Кирилл, чтобы сорвать злость, несколько раз ударил хлыстом
ни в
чем не повинного рыжка.
Опять переминаются ходоки, —
ни тому,
ни другому не хочется говорить первым. А народ так и льнет к ним, потому всякому любопытно знать,
что они принесли с собой.
Маленькое сморщенное лицо у Горбатого дышало непреодолимою энергией, я в каждом слове сказывалось твердое убеждение. Ходоки долго спорили и опять
ни до
чего не доспорились.
Но черемуховая палка Тита, вместо нагулянной на господских харчах жирной спины Домнушки, угодила опять на Макара. Дело в том,
что до последнего часа Макар
ни слова не говорил отцу, а когда Тит велел бабам мало за малым собирать разный хозяйственный скарб, он пришел в переднюю избу к отцу и заявил при всех...
Вообще происходило что-то непонятное, странное, и Нюрочка даже поплакала, зарывшись с головой под свое одеяло. Отец несколько дней ходил грустный и
ни о
чем не говорил с ней, а потом опять все пошло по-старому. Нюрочка теперь уже начала учиться, и в ее комнате стоял особенный стол с ее книжками и тетрадками. Занимался с ней по вечерам сам Петр Елисеич, — придет с фабрики, отобедает, отдохнет, напьется чаю и скажет Нюрочке...
— А кто его любит? Самое поганое дело… Целовальники, и те все разбежались бы, если бы ихняя воля. А только дело верное, поэтому за него и держимся… Ты думаешь, я много на караване заводском наживу? Иной год и из кармана уплывет, а кабаками и раскроюсь. Ежели бог пошлет счастки в Мурмосе, тогда и кабаки побоку… Тоже выходит причина, чтобы не оставаться на Самосадке. Куда
ни кинь, везде выходит,
что уезжать.
Иван Семеныч бился со стариками целых два дня и ничего не мог добиться. Даже был приглашен к содействию о. Сергей, увещания и советы которого тоже не повели
ни к
чему. Истощив весь запас своей административной энергии, Иван Семеныч махнул рукой на все.
Основа уже приценивался к нему, но отъехал
ни с
чем.
— Перш усего выпьем чарочку за шинкарочку, — балагурил у кабацкой стойки старый Коваль, как
ни в
чем не бывало. — Ну, Дуня, давай нам трохи горилки, щоб вороги мовчалы и сусиди не зналы… Так я говорю, Терешка? Отто ведмедица!.. отто проклятуща!..
В караул он попал еще молодым, потому
что был немного тронутый человек и
ни на какую другую работу не годился.
У Морока знакомых была полна фабрика: одни его били, других он сам бил. Но он не помнил
ни своего,
ни чужого зла и добродушно раскланивался направо и налево. Между прочим, он посидел в кричном корпусе и поговорил
ни о
чем с Афонькой Туляком, дальше по пути завернул к кузнецам и заглянул в новый корпус, где пыхтела паровая машина.
Морок посидел с пудлинговыми и тоже поговорил
ни о
чем, как с кузнецами. Около него собиралась везде целая толпа, ждавшая с нетерпением, какое колено Морок отколет. Недаром же он пришел на фабрику, — не таковский человек. Но Морок балагурил со всеми — и только.
Долго стоял Коваль на мосту, провожая глазами уходивший обоз. Ему было обидно,
что сват Тит уехал и
ни разу не обернулся назад. Вот тебе и сват!.. Но Титу было не до вероломного свата, — старик не мог отвязаться от мысли о дураке Терешке, который все дело испортил. И откуда он взялся, подумаешь: точно из земли вырос… Идет впереди обоза без шапки, как ходил перед покойниками. В душе Тита этот пустой случай вызвал первую тень сомнения: уж ладно ли они выехали?
Нюрочка все время ходила в своей беличьей шубке и
ни за
что не хотела раздеться.
— Хорошо, хорошо… Мы это еще увидим. А
что за себя каждый — это ты верно сказал. Вот у Никона Авдеича (старик ткнул на Палача)
ни одной души не ушло, а ты ползавода распустил.
— Конешно, родителей укорять не приходится, — тянет солдат, не обращаясь собственно
ни к кому. — Бог за это накажет… А только на моих памятях это было, Татьяна Ивановна, как вы весь наш дом горбом воротили. За то вас и в дом к нам взяли из бедной семьи, как лошадь двужильная бывает. Да-с…
Что же, бог труды любит, даже это и по нашей солдатской части, а потрудится человек — его и поберечь надо. Скотину, и ту жалеют… Так я говорю, Макар?
О переселенцах не было
ни слуху
ни духу, точно они сквозь землю провалились. Единственное известие привезли приезжавшие перед рождеством мужики с хлебом, — они сами были из орды и слышали,
что весной прошел обоз с переселенцами и ушел куда-то «на линию».
Ненависть Морока объяснялась тем обстоятельством,
что он подозревал Самоварника в шашнях с Феклистой, работавшей на фабрике. Это была совсем некрасивая и такая худенькая девушка, у которой душа едва держалась в теле, но она как-то пришлась по сердцу Мороку, и он следил за ней издали. С этою Феклистой он не сказал никогда
ни одного слова и даже старался не встречаться с ней, но за нее он чуть не задушил солдатку Аннушку только потому,
что не терял надежды задушить ее в свое время.
— Вот и с старушкой кстати прощусь, — говорил за чаем Груздев с грустью в голосе. — Корень была, а не женщина… Когда я еще босиком бегал по пристани, так она частенько началила меня… То за вихры поймает, то подзатыльника хорошего даст. Ох, жизнь наша, Петр Елисеич… Сколько
ни живи, а все помирать придется. Говори мне спасибо, Петр Елисеич,
что я тогда тебя помирил с матерью. Помнишь? Ежели и помрет старушка, все же одним грехом у тебя меньше. Мать — первое дело…
Пока мать Енафа началила, Аглаида стояла, опустив глаза. Она не проронила
ни одного слова в свое оправдание, потому
что мать Енафа просто хотела сорвать расходившееся сердце на ее безответной голове. Поругается и перестанет. У Аглаиды совсем не то было на уме,
что подозревала мать Енафа, обличая ее в шашнях с Кириллом. Притом Енафа любила ее больше своих дочерей, и если бранила, то уж такая у ней была привычка.
— Верно говорю… И потеха только, што теперь у Горбатых в дому творится!.. Сам-то Тит выворотился «
ни с
чем пирог»… Дом сыновьям запродал, всякое обзаведенье тоже, а теперь оглобли и повернул. Больно не хвалят орду…
— Да лет с двадцать уголь жег, это точно… Теперь вот
ни к
чему приехал. Макар, этово-тово, в большаках остался и выход заплатил, ну, теперь уж от ево вся причина… Может, не выгонит, а может, и выгонит. Не знаю сам, этово-тово.
— Не поглянулся, видно, свой-то хлеб? — пошутил Основа и, когда другие засмеялись, сердито добавил: — А вы
чему обрадовались? Правильно старик-то говорит… Право, галманы!.. Ты, дедушка, ужо как-нибудь заверни ко мне на заимку, покалякаем от свободности, а будут к тебе приставать — ущитим как
ни на есть. Народ неправильный, это ты верно говоришь.
Сыновья хотя
ни в
чем не перечили отцу, но и воли особенной не давали.
— К
чему тебя и применить, Артем, — удивлялся Тит вслух, —
ни ты мужик,
ни ты барин… Ходишь как маятник — только твоего и дела. Этово-тово, не укладешь тебя никуда, как козьи рога.
Нюрочка добыла себе у Таисьи какой-то старушечий бумажный платок и надела его по-раскольничьи, надвинув на лоб. Свежее, почти детское личико выглядывало из желтой рамы с сосредоточенною важностью, и Петр Елисеич в первый еще раз заметил,
что Нюрочка почти большая. Он долго провожал глазами укатившийся экипаж и грустно вздохнул: Нюрочка даже не оглянулась на него… Грустное настроение Петра Елисеича рассеял Ефим Андреич: старик пришел к нему размыкать свое горе и не мог от слез выговорить
ни слова.
— Успокой ты мою душу, скажи… — молила она, ползая за ним по избушке на коленях. — Ведь я каждую ночь слышу, как ребеночек плачет… Я это сначала на отца Гурия думала, а потом уж догадалась. Кононушко, братец, скажи только одно слово: ты его убил? Ах, нет, и не говори лучше, все равно не поверю…
ни одному твоему слову не поверю, потому
что вынял ты из меня душу.
Тишка только посмотрел на нее, ничего не ответил и пошел к себе на покос, размахивая уздой. Ганна набросилась тогда на Федорку и даже потеребила ее за косу, чтобы не заводила шашней с кержачатами. В пылу гнева она пригрозила ей свадьбой с Пашкой Горбатым и сказала,
что осенью в заморозки окрутят их. Так решили старики и так должно быть. Федорка не проронила
ни слова, а только побелела, так
что Ганне стало ее жаль, и старуха горько заплакала.
Терешка вернулся домой
ни с
чем, и Федорку пришлось добывать через волостное правление.
Нюрочке это не понравилось.
Что он хотел сказать этим? Наконец, она совсем не подавала
ни малейшего повода для этого фамильярного тона. Она молча ушла к себе в комнату и не показывалась к ужину. Катря довершила остальное. Она пришла в комнату Нюрочки, присела на кровать и, мотнув головой в сторону столовой, проговорила...
— А нам-то какая печаль? Мы
ни овсом,
ни сеном не торгуем. Подряды на дрова, уголь и транспорт сданы с торгов еще весной по средним ценам. Мы исполним то,
что обещали, и потребуем того же и от других. Я понимаю,
что год будет тяжелый, но важен принцип. Да…
Самосадчане три раза пытались уговорить начальство и ушли
ни с
чем.
Поездка на Самосадку, однако, не привела
ни к
чему.
Солдат Артем, как
ни в
чем не бывало, пировал на свадьбе у Спирьки Гущина, бывшего любовника своей жены, — он нарочно пошел на эту свадьбу, чтобы отомстить и Домнушке и показать всем,
что он плевать хочет на пересуды да на бабьи сплетни.
Пришел Окулко после двадцатилетнего скитальчества домой
ни к
чему, пожил в новой избе у старухи матери, а потом, когда выбрали в головы Макара Горбатого, выпросился на службу в сотские — такого верного слуги нужно было поискать.