Дмитрий Ионыч (она чуть-чуть улыбнулась, так как, произнеся «Дмитрий Ионыч», вспомнила «Алексей Феофилактыч»), Дмитрий Ионыч, вы добрый, благородный, умный человек, вы лучше всех… — у нее слезы
навернулись на глазах, — я сочувствую вам всей душой, но… но вы поймете…
Сердце старика закипело, слезы
навернулись на глаза, и он дрожащим голосом произнес только: «Ваше высокоблагородие!., сделайте такую божескую милость!..» Минский взглянул на него быстро, вспыхнул, взял его за руку, повел в кабинет и запер за собою дверь.
— Я как отец говорю вам это, — продолжал господин полицеймейстер (мне даже показалось, что у пего слезы
навернулись на глазах), — потому что вы человек молодой еще, неопытный, вы не знаете, как много значат дурные примеры…
Неточные совпадения
Я был бы очень огорчен, если бы Сережа видел меня в то время, как я, сморщившись от стыда, напрасно пытался вырвать свою руку, но перед Сонечкой, которая до того расхохоталась, что слезы
навернулись ей
на глаза и все кудряшки распрыгались около ее раскрасневшегося личика, мне нисколько не было совестно.
Она потупила
глаза и сжала губы, но сквозь веки прорывались наружу лучи, губы удерживали улыбку, но не удержали. Она взглянула
на него и засмеялась так от души, что у ней
навернулись даже слезы.
Проходит месяц. Вера Павловна нежится после обеда
на своем широком, маленьком, мягком диванчике в комнате своей и мужа, то есть в кабинете мужа. Он присел
на диванчик, а она обняла его, прилегла головой к его груди, но она задумывается; он целует ее, но не проходит задумчивость ее, и
на глазах чуть ли не готовы
навернуться слезы.
— А так
навернулся… До сумерек сидел и все с баушкой разговаривал. Я с Петрунькой
на завалинке все сидела: боялась ему
на глаза попасть. А тут Петрунька спать захотел… Я его в сенки потихоньку и свела. Укладываю, а в оконце — отдушника у нас махонькая в стене проделана, — в оконце-то и вижу, как через огород человек крадется. И вижу, несет он в руках бурак берестяной и прямо к задней избе, да из бурака
на стенку и плещет. Испугалась я, хотела крикнуть, а гляжу: это дядя Петр Васильич… ей-богу, тетя, он!..
— Может быть, и совсем, — ответил Вихров и увидел, что Груша оперлась при этом
на косяк, как бы затем, чтобы не упасть, а сама между тем побледнела, и
на глазах ее
навернулись слезы.