Неточные совпадения
Не вашими погаными
руками…» — «Как же, — говорю я, — взять его,
дедушка?» — «А умеючи, — говорит, — умеючи, потому положон здесь на золоте великий зарок.
— Знаю я, о чем вы шепчетесь! — выкрикивала Анна. — Трое ребятишек на
руках: куды я с ними деваюсь? Ты вот своих-то бросил
дедушке на шею, да еще Прокопия смущаешь…
— Я с делом,
дедушка… — рассеянно ответил Матюшка, перебирая шапку в
руках. — Окся приказала долго жить…
— И еще как,
дедушка… А перед самым концом как будто стишала и поманила к себе, чтобы я около нее присел. Ну, я, значит, сел… Взяла она меня за
руку, поглядела этак долго-долго на меня и заплакала. «Что ты, — говорю, — Окся: даст Бог, поправишься…» — «Я, — грит, — не о том, Матюшка. А тебя мне жаль…» Вон она какая была, Окся-то. Получше в десять раз другого умного понимала…
Я долго, горько думала… // Гром грянул, окна дрогнули, // И я вздрогнула… К гробику // Подвел меня старик: // — Молись, чтоб к лику ангелов // Господь причислил Демушку! — // И дал мне в
руки дедушка // Горящую свечу.
Когда он приблизился к берегу озера и взглянул на стариков, Глеб держал в левой руке правую
руку дедушки Кондратия и, весело похлопывая ему в ладонь, приговаривал:
Мать стояла обычно или на верхней, или на второй ступеньке крыльца и старалась поймать
руку дедушки, чтобы поцеловать ее; но каждый раз со словами: «Что это ты мать моя!» он обнимал и целовал ее в щеку.
Неточные совпадения
Будто в ту пору
дедушка его протянул
руку, чтобы Константинополь взять, а немцы — не дали.
— Ох, напрасно, напрасно… — хрипел Данилушка, повертывая головой. — Старики ндравные, чего говорить, характерные, а только они тебя любят пуще родного детища… Верно тебе говорю!.. Может, слез об тебе было сколько пролито. А Василий-то Назарыч так и по ночам о тебе все вздыхает… Да. Напрасно, Сереженька, ты их обегаешь! Ей-богу… Ведь я тебя во каким махоньким на
руках носил, еще при покойнике
дедушке. Тоже и ты их любишь всех, Бахаревых-то, а вот тоже у тебя какой-то сумнительный характер.
Ваш
дедушка у нас его отнял; выехал верхом, показал
рукой, говорит: «Мое владенье», — и завладел.
К концу обеда
дедушка слегка совеет и даже начинает дремать. Но вот пирожное съедено, стулья с шумом отодвигаются.
Дедушка, выполнивши обряд послеобеденного целованья (матушка и все дети подходят к его
руке), отправляется в свою комнату и укладывается на отдых.
Но если редки проезжие, то в переулок довольно часто заглядывают разносчики с лотками и разной посудиной на головах.
Дедушка знает, когда какой из них приходит, и всякому или махнет
рукой («не надо!»), или приотворит окно и кликнет. Например: