Неточные совпадения
Под натиском этих ужасных представлений, ожесточавшихся от угнетающего сознания своего бессилия защитить
дочь или отмстить за нее, петровский ветеран упал на пол и, лежа лицом на
земле, обливал затоптанные крестьянскими лаптями доски своими обильными слезами.
Новые гости также прошли все покои и вошли в опочивальню боярышни. При виде открывшейся им картины они были поражены полным удивлением: сановник, ожидавший со стороны Плодомасова сопротивления и упорства, недоумевал, видя, что дерзкий насильник дрожит и все его личарды лежат распростертые ниц на
земле. Оскорбленный отец ожидал услыхать вопли и стенания своей одинокой
дочери и также недоумевал, видя ее покоющейся своею головкою на теплой материнской груди.
— Девичьей душе не надо дивиться, ваше превосходительство. Девушка с печи падает, пока до
земли долетит, сорок дум передумает, и в том дива нет; была с вечера девушкой, ко полуночи молодушкой, ко белу свету хозяюшкой, а хозяйке не честь быть ни в пόслухах, ни в доказчицах. — Старуха тихо выдвинула
дочь за руку вперед себя и добавила: — Хозяйкино дело теперь весть дорогих гостей за стол да потчевать.
Неточные совпадения
Оро́бели наследники: // А ну как перед смертию // Лишит наследства? Мало ли // Лесов,
земель у батюшки? // Что денег понакоплено, // Куда пойдет добро? // Гадай! У князя в Питере // Три
дочери побочные // За генералов выданы, // Не отказал бы им!
Оно все состояло из небольшой
земли, лежащей вплоть у города, от которого отделялось полем и слободой близ Волги, из пятидесяти душ крестьян, да из двух домов — одного каменного, оставленного и запущенного, и другого деревянного домика, выстроенного его отцом, и в этом-то домике и жила Татьяна Марковна с двумя, тоже двоюродными, внучками-сиротами, девочками по седьмому и шестому году, оставленными ей двоюродной племянницей, которую она любила, как
дочь.
Вот-с таким-то образом-с мы блаженствовали три года; на четвертый Софья умерла от первых родов, и — странное дело — мне словно заранее сдавалось, что она не будет в состоянии подарить меня
дочерью или сыном,
землю — новым обитателем.
Самый патетический состоял в том, чтобы торжественно провозгласить устами своими и Павла Константиныча родительское проклятие ослушной
дочери и ему, разбойнику, с объяснением, что оно сильно, — даже
земля, как известно, не принимает праха проклятых родителями.
Я и прежде колебалась, а теперь уж наверно решила: «Положите сперва меня в гроб и закопайте в
землю, тогда выдавайте
дочь», вот что я Ивану Федоровичу сегодня отчеканила.