Уйдите от нас, гадких и вредных людей, и пожалейте, что мы еще, к несчастию, не самые
гадкие люди своего просвещенного времени.
Маркизин кружок не был для Лизы тем высоким миром, к которому она стремилась,
гадя людьми к ней близкими со дня ее выхода из института, но все-таки этот мир заинтересовал ее, и она многого от него ожидала.
Неточные совпадения
— Да,
люди,
люди неблаговоспитанные, несносные,
люди, вносящие в жизнь
гадкую мещанскую дрязгу.
— Да, как же! Нет, это тебя выучили быть такой хорошей.
Люди не родятся такими, какими они после выходят. Разве я была когда-нибудь такая злая,
гадкая, как сегодня? — У Лизы опять навернулись слезы. Она была уж очень расстроена: кажется, все нервы ее дрожали, и она ежеминутно снова готова была расплакаться.
Теперь только, когда этот голос изобличил присутствие в комнате Помады еще одного живого существа, можно было рассмотреть, что на постели Помады, преспокойно растянувшись, лежал
человек в дубленом коротком полушубке и, закинув ногу на ногу, преспокойно курил довольно
гадкую сигару.
Вспоминал он, как брат в университете и год после университета, несмотря на насмешки товарищей, жил как монах, в строгости исполняя все обряды религии, службы, посты и избегая всяких удовольствий, в особенности женщин; и потом как вдруг его прорвало, он сблизился с самыми
гадкими людьми и пустился в самый беспутный разгул.
— Я думаю!.. — воскликнула Елена. — Ах, какой, однако, ты
гадкий человек — ужас! — прибавила она, протягивая свои красивые ноги по дивану.
Неточные совпадения
— Она так жалка, бедняжка, так жалка, а ты не чувствуешь, что ей больно от всякого намека на то, что причиной. Ах! так ошибаться в
людях! — сказала княгиня, и по перемене ее тона Долли и князь поняли, что она говорила о Вронском. — Я не понимаю, как нет законов против таких
гадких, неблагородных
людей.
Иной, например, даже
человек в чинах, с благородною наружностию, со звездой на груди, [Звезда на груди — орден Станислава.] будет вам жать руку, разговорится с вами о предметах глубоких, вызывающих на размышления, а потом, смотришь, тут же, пред вашими глазами, и
нагадит вам.
Самая полнота и средние лета Чичикова много повредят ему: полноты ни в каком случае не простят герою, и весьма многие дамы, отворотившись, скажут: «Фи, такой
гадкий!» Увы! все это известно автору, и при всем том он не может взять в герои добродетельного
человека, но… может быть, в сей же самой повести почуются иные, еще доселе не бранные струны, предстанет несметное богатство русского духа, пройдет муж, одаренный божескими доблестями, или чудная русская девица, какой не сыскать нигде в мире, со всей дивной красотой женской души, вся из великодушного стремления и самоотвержения.
И
нагадит так, как простой коллежский регистратор, а вовсе не так, как
человек со звездой на груди, разговаривающий о предметах, вызывающих на размышление, так что стоишь только да дивишься, пожимая плечами, да и ничего более.
Но за неимением военного поприща, на котором бы, может быть, он был честным
человеком, он пакостил и
гадил.