Неточные совпадения
Подлец будет вам напевать, что вы красавица и умница, что у вас во лбу
звезда, а под косой месяц, а я вам говорю: вы не умны, да-с; и вы
сделали одну ошибку, став не из-за чего в холодные и натянутые отношения к вашему мужу, которого я признаю большим чудаком, но прекрасным человеком, а теперь
делаете другую, когда продолжаете эту бескровную войну не тем оружием, которым способны наилучше владеть ваши войска.
Неточные совпадения
Многие
из друзей советовали мне начать полное издание «Былого и дум», и в этом затруднения нет, по крайней мере относительно двух первых частей. Но они говорят, что отрывки, помещенные в «Полярной
звезде», рапсодичны, не имеют единства, прерываются случайно, забегают иногда, иногда отстают. Я чувствую, что это правда, — но поправить не могу.
Сделать дополнения, привести главы в хронологический порядок — дело не трудное; но все переплавить, d'un jet, [сразу (фр.).] я не берусь.
Что ж
делать, добрый друг, настала тяжелая година — под этим впечатлением не болтается, будем ждать, что будет! Как-то мудрено представить себе хорошее. Между тем одно ясно, что в судьбах человечества совершается важный процесс. — Все так перепуталось, что ровно ничего не поймешь, — наш слабый разум теряется в догадках, но я верю, что
из всех этих страданий должно быть что-нибудь новое. Сонные пробудятся, и
звезда просветит. Иначе не могу себя успокоить.
Я внимательно наблюдал, как она обдавала миндаль кипятком, как счищала с него разбухшую кожицу, как выбирала миндалины только самые чистые и белые, как заставляла толочь их, если пирожное приготовлялось
из миндального теста, или как сама резала их ножницами и, замесив эти обрезки на яичных белках, сбитых с сахаром,
делала из них чудные фигурки: то венки, то короны, то какие-то цветочные шапки или
звезды; все это сажалось на железный лист, усыпанный мукою, и посылалось в кухонную печь, откуда приносилось уже перед самым обедом, совершенно готовым и поджарившимся.
Правда, еще прежде я
делал опыты писать что-то вроде повестей; но одна
из них не написана, а другая — не повесть. В первое время моего переезда
из Вятки во Владимир мне хотелось повестью смягчить укоряющее воспоминание, примириться с собою и забросать цветами один женский образ, чтоб на нем не было видно слез [Былое и думы. — Полярная
звезда, III, с. 95–98. (Примеч. А. И. Герцена.)].
При этом указании на добродетели г-жи Петицкой два человека
из бывших в зале
сделали несколько удивленные физиономии: это Елпидифор Мартыныч, сидевший в переднем ряду и уже с аннинской
звездой — он невольно припомнил при этом историю со шляпой Николя Оглоблина; наконец, сам Николя, помещавшийся во втором ряду и знавший предыдущую историю еще в более точных подробностях.