Неточные совпадения
Александра Ивановна выскользнула из-за занавесы и, тщательно притворив дверь
в комнату больной, открыла настежь окно и
в немом ужасе прислушивалась к неописуемому реву и треску, который
несся по лесу. Ей смутно представлялись слышанные полуслова и полунамеки; она не могла дать себе отчета, долго ли пробыла здесь, как вдруг увидала бегущую изо всех сил по дому человеческую фигуру с криком: «Убился, упал с моста… наповал убит!»
Неудержимо
несясь с этими кликами безумного из
комнаты в комнату, он стремительно обежал все пункты, где надеялся найти Глафиру Васильевну, и унять его не было никакой возможности. Горданов сам был смущен и потерян. Он не ожидал такой выходки, пытался было поймать Жозефа и схватить его за руку, но тот отчаянно вырвался и, бросаясь вперед с удвоенною быстротой, кричал...
Неточные совпадения
В комнате было душно, но окна она не отворила; с лестницы несло вонью, но дверь на лестницу была не затворена; из внутренних помещений, сквозь непритворенную дверь,
неслись волны табачного дыма, она кашляла, но дверь не притворяла.
В третьей
комнате что-то зарыдало и заплакало разрывающим душу тихим рыданием. Из двух первых
комнат все встали и пошли к дверям, откуда
несся мерный плач.
Она прибавила свет, вернулась на свое место и села
в своей любимой позе — по-турецки. Оба молчали. Слышно было, как далеко, за несколько
комнат, тренькало разбитое фортепиано,
несся чей-то вибрирующий смех, а с другой стороны — песенка и быстрый веселый разговор. Слов не было слышно. Извозчик громыхал где-то по отдаленной улице…
Евсеич отдал нас с рук на руки Матвею Васильичу, который взял меня за руку и ввел
в большую неопрятную
комнату, из которой
несся шум и крик, мгновенно утихнувший при нашем появлении, —
комнату, всю установленную рядами столов со скамейками, каких я никогда не видывал; перед первым столом стояла, утвержденная на каких-то подставках, большая черная четвероугольная доска; у доски стоял мальчик с обвостренным мелом
в одной руке и с грязной тряпицей
в другой.
Но повел нас не
в нижний этаж, где ютилось его семейство и откуда
неслись раздирающие крики малолетних евреев, а наверх,
в комнаты, выговоренные князем для себя, на случай приезда.