Неточные совпадения
Ванскок взяла карандаш, нацарапала куриным почерком маршрут, по которому великодушная
дружба Горданова должна была отыскать злополучного Висленева, и затем гостья и хозяин
начали прощаться, но Горданов вдруг что-то вспомнил и приостановил Ванскок, когда та уже надела на свою скобочку свой форейторский шлычок.
Прошло более часа. Александра Ивановна, сидя с Подозеровым вдвоем в своем осиновом лесочке, вела большие дружеские переговоры. Она
начала с гостем без больших прелюдий и тоном
дружбы и участия, довольно прямо спросила его, что за слухи носятся, будто он оставляет город.
Да, он мой друг — вам не угодно ль знать //
Начало дружбы нашей, — я был молод, — // Двенадцать лет тому назад, // Неопытен и пылок и богат, // Но он — в его груди уж крылся этот холод, // То адское презренье ко всему, // Которым он гордится всюду!
Неточные совпадения
— Это ужасно! — сказал Степан Аркадьич, тяжело вздохнув. — Я бы одно сделал, Алексей Александрович. Умоляю тебя, сделай это! — сказал он. — Дело еще не начато, как я понял. Прежде чем ты
начнешь дело, повидайся с моею женой, поговори с ней. Она любит Анну как сестру, любит тебя, и она удивительная женщина. Ради Бога поговори с ней! Сделай мне эту
дружбу, я умоляю тебя!
Конечно, вы не раз видали // Уездной барышни альбом, // Что все подружки измарали // С конца, с
начала и кругом. // Сюда, назло правописанью, // Стихи без меры, по преданью, // В знак
дружбы верной внесены, // Уменьшены, продолжены. // На первом листике встречаешь // Qu’écrirez-vous sur ces tablettes; // И подпись: t. á. v. Annette; // А на последнем прочитаешь: // «Кто любит более тебя, // Пусть пишет далее меня».
Клим жадно пил крепкий кофе и соображал: роль Макарова при Лютове — некрасивая роль приживальщика. Едва ли этот раздерганный и хамоватый болтун способен внушить кому-либо чувство искренней
дружбы. Вот он снова
начинает чесать скучающий язык:
Начал гаснуть я над писаньем бумаг в канцелярии; гаснул потом, вычитывая в книгах истины, с которыми не знал, что делать в жизни, гаснул с приятелями, слушая толки, сплетни, передразниванье, злую и холодную болтовню, пустоту, глядя на
дружбу, поддерживаемую сходками без цели, без симпатии; гаснул и губил силы с Миной: платил ей больше половины своего дохода и воображал, что люблю ее; гаснул в унылом и ленивом хождении по Невскому проспекту, среди енотовых шуб и бобровых воротников, — на вечерах, в приемные дни, где оказывали мне радушие как сносному жениху; гаснул и тратил по мелочи жизнь и ум, переезжая из города на дачу, с дачи в Гороховую, определяя весну привозом устриц и омаров, осень и зиму — положенными днями, лето — гуляньями и всю жизнь — ленивой и покойной дремотой, как другие…
— Вы, кажется,
начинаете «заслуживать мое доверие и
дружбу»! — смеясь, заметила она, потом сделалась серьезна и казалась утомленной или скучной. — Я не совсем понимаю, что вы сказали, — прибавила она.